Поклевский так объяснил мотивы Похитонова: «После неудач Мохаммада Али Похитонов, весьма к нему склонный, пришел к убеждению, что русскому правительству следует оставить политику невмешательства и оказать активную помощь экс-шаху и его местным сторонникам. Видя, что в этом вопросе миссия, без директив из Министерства, не переходит границы законной защиты интересов российских подданных и лиц, действительно находящихся под нашей протекцией, генеральный консул воспользовался делом Шоа' для независимых действий, надеясь увлечь за собой миссию и правительство. Получив приказ прекратить вмешиваться в это дело, он ничего не сделал, чтобы предотвратить инцидент с персидскими казаками, но, напротив, пытался создать серьезное недоразумение между казачьей бригадой и персидским правительством. Когда это не удалось, генеральное консульство хотело добиться активного вмешательства миссии в дело Шоа'. Потерпев неудачу и в этом, генеральное консульство направило в министерство, через голову дипломатического представительства, доклад с жалобами на посланника в надежде на его замену».

Ответ Нератова представлял собой короткий и резкий выговор. Он выразил сожаление, что, несмотря на дважды полученные инструкции, Поклевский не перешел к действиям. Что же до последней его телеграммы, отвечал Нератов, «я не вижу ни в ней, ни в письме ничего, что могло бы изменить мою точку зрения на это дело». У Поклевского больше не было выбора. 2 ноября он вернул персидскую ноту министру иностранных дел Восугу од-Дойлы и представил ему требования Нератова.

Восуг од-Дойлы признался Поклевскому, что персидский кабинет не одобряет методы Шустера и хотел бы «обуздать его». Но России не следует торопить кабинет, так как давление только увеличит популярность Шустера «среди неуравновешенных персидских политиков». Поклевский заявил, что имеет официальные инструкции, и ему нужен быстрый ответ.

Меджлис полностью поддерживал Шустера. Сам Восуг од-Дойлы, как и его брат Ахмад-хан Кавам ос-Салтане, первоначально тоже отнеслись к нему дружески. Однако генеральный казначей провел расследование «грубого мошенничества и злоупотреблений», имевших место в налоговой системе Азербайджана. Частные источники сообщили ему, что сборщик налогов сделал себе состояние и теперь насмехается над правительством и генеральным казначеем. «То, что он, делая это, считал себя в безопасности, – писал Шустер, – вероятно, основывалось на том, что он был отцом двух министров: Восуга од-Дойлы и Кавама ос-Салтане. То, что они вдруг стали ко мне враждебны, объясняется именно этим».