Наконец, показания рядового чекиста, который, в отличие от названных руководителей, собственноручно закапывал трупы. У него мы читаем: «Недалеко была мочажина, настланная шпалами в виде моста, и здесь-то задний грузовик, почти проехавши, застрял, все наши усилия ни к чему не привели, и решили шпалы снять, выкопать яму, сложить трупы, залить серной кислотой, закопать и снова наложить шпалы. Так было и сделано. Для того, что если бы белые даже нашли эти трупы и не догадались по количеству; что это царская семья, мы решили штуки две сжечь на костре, что мы и сделали, на наш жертвенник попал первый наследник и вторым младшая дочь Анастасия, после того как трупы были сожжены, мы разбросали костер, на середине вырыли яму; все оставшееся не догоревшее сгребли туда, и на том же месте снова развели огонь и тем закончили работу»¹⁸¹.

Останки двух жертв искать в общей могиле было бесполезно, тем более что при повторном, официальном вскрытии 11-14 июля 1991 г. участниками приняты были меры к самому основательному ее обследованию в целях обнаружения останков еще двоих погибших. Было чуть позже и дополнительное откапывание, извлечение мелких костей и предметов.

В. В. Зайцев знал об этом, но все же полагал, что останки сожженных покоятся в глубине большого захоронения. Кроме того, он опять же по невниманию заявлял, будто Юровский в одном случае говорил о двух, а в другом — о трех трупах; у того речь шла только о двух. Рассуждения автора не лишены интереса. Приведем их: «..."гробовщики" вдруг наткнулись на скальный грунт, благодаря которому, видимо, и возникла соседняя трясина. Но скала залегла на севере, и там углубиться в почву и впрямь было невозможно. А с юга оставался сравнительно мягкий грунт, который легко поддавался лопатам. Отсюда и разные "высоты" по Юровскому. Выходит, что это была своеобразная двухэтажная могила. А значит, именно под девятью найденными останками в следующем нижнем слое и покоятся еще двое, упрятанные чуть дальше в южной части. Правда... участник раскопок Петр Грицаенко, собственными руками достававший первые кости, объяснил, что они дошли до самого дна, тщательно расчистили его. Дно отличалось по цвету от остальной породы. Это может быть объяснено тем, что "расстрельщики" произвели целый ряд маскировочных операций: разжигали костер, затем тут же устроили раскоп для оставшихся костей и прочей "мелочи", по выражению Юровского, потом снова прибегли к огню, затем трамбовали — немудрено, что верх первого "этажа" стал походить на низ второго»¹⁸².

Выполнить такое сверхсложное хитроумное дело в заболоченном месте, на глубине, уставшим, много часов не евшим, сутками не спавшим, в ночное время просто было немыслимо!¹⁸³ Добавим, что с точки зрения здравого смысла это просто нелепо. Конечно, «охотнику» можно еще раз проверить дно захоронения, попытать счастья в поисках, но, с нашей точки зрения, это совершенно бесперспективно, ибо идет вразрез с приводившимися данными источников. К тому же, как отмечалось, археолог, ныне доктор исторических наук, Я. Н. Корякова, участница раскопок, определила границы захоронения по почвенно-геологическим признакам. Она, как и ее муж И. О. Коряков, также участник раскопок, отмечали: «Уровень дна в углублении был 110-127 см, тогда как в остальной части ямы — 95-100 см. Большая часть дна представляет собой скальный грунт (то ли "истинный" материк, то ли камень очень больших размеров). Именно эта скала обусловила как неровный рельеф дна, так и — что важнее — небольшую глубину ямы: лишь в южной части скала ушла вниз и позволила могильщикам углубиться, чтобы они смогли поместить все девять трупов»¹⁸⁴. На вопрос о том, не остались ли в могиле еще какие-то останки, Корякова отвечала: «ручаюсь, все что можно было найти, найдено»¹⁸⁵. Трупы итак оказались размещенными в два, если не в три этажа (последний из них). Не найдено на дне могилы, под девятым трупом и признаков предполагаемого В. В. Зайцевым кострища (как и вообще в этой могиле).