Как только караван кагана тронулся в путь, Приобщенный Шад оставил его и, взяв с собой трех кундур-каганов, помчался вперед, загоняя коней и пересаживаясь на подводных. Ничего не подозревающий владыка двигался к Саркелу со скоростью, втрое меньшей. Добравшись до сакральной столицы, каган-бек оставил своих подручных, переоделся в одежды простого воина и отправился бродить по городу. После того как закончился праздник свободы, жизнь вновь вернулась в свое русло: вельможи отдыхали в тени садов, торговцы, ростовщики, менялы сидели на прежних местах и занимались своим делом, рабы исполняли черную работу – строили, мостили улицы, а лариссеи с палками надзирали за порядком.

Потолкавшись среди народа, Приобщенный Шад заглянул в хлебную лавку, где молодой черный хазарин торговал свежими ковригами. Он попросил продать только половину хлеба, но лавочник стал возражать:

– Сегодня тот день, когда не разрезают хлебов, и потому я не взял ножа. Купи целую ковригу или ступай отсюда.

– А ты разломи ее, – посоветовал каган-бек.

– Одному мне не разломить. С кем сделать это, я не знаю.

– Со мной.

Хазарин снял с полки каравай, и они разломили его на две части. Приобщенный Шад вместо платы подал свой перстень.

– Полковриги стоит четыре монеты, а за твой перстень я больше двух не дам, – сказал лавочник, возвращая перстень.

– Тогда дай хлеб в долг, – попросил хазарский земной царь. – Вместо четырех монет верну пять.

– Если через час вернешь, то пять, а если завтра, то восемь, – стал торговаться хазарин.

– Верну через час, – заверил каган-бек, взял хлеб и ушел.

А ровно через час он переоделся в одежды лариссея, вышел из города и, разыскав за рвом неприметную лачугу, ступил через порог. У входа уже горел факел, огнем которого и очистился Приобщенный Шад.

Наследник небесного престола Хазарии лежал на подушках обнаженным.

– Ты ли старший сын богоподобного Иосифа? – спросил каган-бек.

– Я старший сын богоподобного Иосифа, имя мое Исаак, – подтвердил торговец хлебом согласно ритуала.

– И это мы преломили с тобой хлеб?

– Преломили, потому что сегодня день, когда нельзя разрезать ковригу. Но скажи мне, каган-бек, что случилось с моим отцом?

– Он рассудком помутился, – ответствовал Приобщенный Шад. – Ему взбрело в голову, что Саркелу грозит опасность, будто русский князь Святослав подошел к городу и готовится взять его. Твой отец сейчас едет, чтобы сразиться с ним, но сражаться ему придется со своей тенью.

– По ритуалу, прежде чем венчать меня на трон, ты должен отправить на небеса Иосифа. Двум каганам на троне не бывать, – напомнил наследник, однако земной царь поправил его: