– Знаете, мистер Адамсон, я позволю себе дать вам совет, – инспектор сложил пальцы домиком, откинулся на спинку дивана и всё тем же раздражающим, невероятно самодовольным тоном проговорил: – Не тратьте своё время на игры в сыщика. Буду благодарен, если вы передадите мои слова мисс Оливии. Я вижу, что вы вообразили себя этакими доморощенными Шерлоками. Поверьте моему опыту, ничего хорошего из этого обычно не выходит. Предоставьте полиции делать свою работу, и, что важно! не мешайте нам, прошу! Я понимаю, вы с сестрой люди молодые, вам скучно, вам хочется развлечься, раз уж вы пока не можете покинуть старый дом…

– У вас какое-то превратное мнение о молодых людях, инспектор, – Филипп не выдержал, хотя пообещал себе не вступать с Оливером в открытую конфронтацию.

– Я скажу проще, мистер Адамсон, – с инспектора слетела вся учтивость и мягкость манер. – Занимайтесь своими делами и не лезьте в расследование. Я второй раз повторять не буду. Кстати, вы уже нашли алмазы? Насколько я знаю обстоятельства, – и Оливер ехидно улыбнулся, – вы отчаянно нуждаетесь в деньгах. С игроками в покер так бывает, я слышал. Интересно, мисс Оливия знает о ваших затруднениях?

– Сумма моего долга невелика, – процедил Филипп, поражённый, что Оливер в курсе его позорной попытки достать денег. – Я собирался всё уладить, когда вернусь в Лондон.

– Не сомневаюсь, мистер Адамсон, не сомневаюсь, – почти пропел инспектор, глядя на него с непонятным весельем.

Когда Филипп покинул комнату, и дверь за ним закрылась, Оливер позволил себе просвистеть несколько тактов из популярной лондонской пьески и вызвал Энглби, чтобы тот пригласил к нему Себастьяна Крэббса.

– Дело-то, оказывается, интересное, – обернувшись к Киркби, всё так же весело произнёс инспектор. – Ну, послушаем, какие байки расскажет нам мистер Крэббс-младший.

***

– И вы уверены, что за вами никто не шёл? – инспектор наклонился вперёд, ближе к свидетелю, и на лице его было невозможно ничего прочесть.

– Именно так, – Себастьян Крэббс с усталым вздохом кивнул и посмотрел в окно.

День уже клонился к вечеру, мягкие сумерки окутывали сад. Было понятно, что полицейские ему не верят, да и сам он понимал, как звучит его рассказ в свете произошедших трагических событий.

– То есть прошлой ночью вы никого, кроме спящего констебля Лэмба, не видели и не слышали? Никто вам не попался навстречу, нигде не раздавались подозрительные шорохи?

Себастьян вновь кивнул и перевёл взгляд на каминную полку, где стояли разномастные подсвечники. О своём иррациональном страхе и чувстве, что кто-то злонамеренный следит за ним из темноты, он решил умолчать.