– И ты ей веришь? – с презрением перебила его Оливия. – После того, как она выставила на всеобщее посмешище тётушку Розмари, которую инспектор теперь считает выжившей из ума склочной старухой?

– Ну, кузина Вивиан в этом не так уж и виновата, – усмехнулся Филипп. – Зря ты, Олив, кузина вовсе не такая плохая, как ты о ней почему-то думаешь. На самом деле она добра и великодушна, просто немного запуталась. И не стоит всё-таки забывать, что она из Америки.

Вместо ответа Оливия закатила глаза к потолку и подумала, что все мужчины, на счастье милейшей кузины Вивиан, одинаковы, и вечно будут попадать в расставленные сети.

– Но это значит, – предпочла она не затрагивать сомнительную тему великодушия и доброты Вивиан, – что тётушка Розмари могла видеть постороннего мужчину в доме. Он и правда мог здесь находиться.

– В точку! – Филипп щёлкнул пальцами и весь просиял. – Это означает, что убийцей мог быть совершенно посторонний человек, не имеющий отношения к семье. Это возможность оправдать кузину Грейс! Если Вивиан изменит показания, то инспектор не сможет больше отмахиваться от фактов. Ему придётся отпустить Грейс и наконец-то начать работать как следует.

– Погоди, Филипп, – со вздохом произнесла Оливия. – К сожалению, я узнала от Киркби кое-какие факты, которые говорят совсем не в пользу Грейс. На самом деле она не принимала никаких успокоительных капель, и, стало быть, не имела никаких причин уснуть тем беспробудным сном, который продемонстрировала всем нам. Это было притворство, Филипп. Во флаконе тётушки Розмари находилась лишь вода, более ничего. Грейс нас всех одурачила.

– Не может быть, – Филипп медленно взял чашку с подноса и сделал пару глотков остывшего чая. – Но я ведь видел ее тем утром. И ты видела. Грейс пребывала в таком странном состоянии…

– И до сих пор пребывает, – кивнула Оливия. – Ты и не представляешь, как она ужасно выглядит. Её речь невнятна, мысли спутаны. Она ведёт себя как человек, осознавший, что собственными руками разрушил свою жизнь. Мне очень её жаль, Филипп, она вызвала у меня глубокое сочувствие, но я не поставлю и пенни на то, что присяжные поверят ей.

– Но как же посторонний мужчина? Что он тогда делал в Гриффин-холле? – Филипп упрямо цеплялся за возможность оправдать Грейс.

– А если это был Майкл? – предположила Оливия. – Если он спешил к ручью на встречу с убийцей и был вынужден спрятаться от тётушки Розмари? Ведь Грейс не стала бы убивать его в доме, ей было необходимо выманить его наружу. И ни с кем посторонним Майкл бы не пошёл на встречу ночью, только с тем, кого он близко знал.