— Я знаю, — спокойно сказал Гиацинтов. — Вы кого имеете в виду персонально?

— Многих.

— Уж и многих…

— Честное благородное.

— И всех помните?

— Не всех, но большинство.

— А Исаева забыли?

— Кого?

— Исаева.

— Забыл.

— Вы, между прочим, этим своим упорством ему же хуже делаете. Я уж забеспокоился — что вы так его выгораживаете, не боитесь ли вы его? Надо будет мне им заняться как следует.

— Конечно. Проверка — великая вещь.

— Приятель, вы что, меня в дураках хотите оставить?

— Господи, да что вы, Кирилл Николаевич? Я ведь не против того, что меня посадили, только зачем мне лишнее клеить? На черном рынке играл? Да, играл! Бизнес имел с иностранцами? Да, имел! За это готов нести наказание.

— А деньги ваши где от бизнеса?

— Кутежи и проститутки жизнь отнимут, не то что деньги.

— Опять-таки верно. Значит, поручителя за вас не найдется?

— Кого угодно про меня спросите — все скажут только доброе.

— Ну что ж, сейчас пригласим того, кто помнит вас.

Гиацинтов позвонил в звоночек. Дверь отворилась, и вошел Стрелков, агент по кличке Столяр.