— Она в лазарете, таточку, — ответила Лиза. — Позвали переносить раненых. Из малой хаты переносят в большую, а умерших кладут во дворе.

— Где Горка?

— С хлопчиками, копают братскую могилу. Это, таточку, от церкви наверх, с краю села. Умерших туда везут в бричках. А что на той стороне, таточку?

— Там, я считаю, дело идет к победе, — гордо ответил Матвей. — Вчера, позавчера проезжал Владимировку, Перво-Константиновку, был в Чаплинке, в Григорьевке — весь наш берег видел. Войск — туча… Очень много перешло наших на тот берег, штурмуют с тылу. Теперь, говорят, штурмуют и с этой стороны. Взялись крепко. Думаю, возьмут.

— Антона не видели, татоньку? Феся будет спрашивать.

— Антона видел только на этой стороне, когда выступали. На той стороне он вроде мелькнул у меня перед глазами ночью, когда пошли резать проволоку. А больше не видел. Уж и не знаю, живой ли, многие там под проволокой полегли. А ведь Антон, думается мне, такой, что без дела в ямке не улежит. И даже так представляется мне: он и мертвый пойдет вперед, только сигнал подай. Не смотри, что он такой невидный. Характер в нем есть — как в кремешке огонь.

Матвей успел вымыть руки, поел творогу с молоком, полотенцем вытер губы, как вдруг широко распахнулась дверь и вошел красноармеец.

— Товарищ Обидный? Сейчас же собирайтесь и в штаб.

— Только что с позиции, — ответил Матвей. — Но, конечно, приду.

Уже наступил ясный, светлый полдень. Ветер крепко тянул с востока. Положив хлеба в карман, Матвей повел новую колонну. А восточный ветер, как известно, это скорое наводнение, к ночи начнет заливать броды. Пока что еще не страшно… Идти днем при солнце было хорошо, хотя грязь местами была по колено. Конница обгоняла с усмешкой:

— Не пылить, пехота!

Матвей взял правее ночного перехода, теперь уже не нужно было заходить в тыл по балочке, по заливчику, можно было идти прямо на берег. Три белых аэроплана просвистели над самой головой — напугали лошадей. Летчики не стреляли, не бросали бомб. Но скоро настигла белая артиллерия из Юшуни. На сивашском дне стали рваться снаряды, вздымая вверх черные столбы грязи…

4

Из ночного боя Антон вышел живым и утром взял на себя командование штурмовой колонной. В ней остались на ногах всего семьдесят два человека, командиры были перебиты.

Перебравшиеся через Сиваш войска за ночь сбили с Литовского полуострова кубанскую бригаду генерала Фостикова. Штурмовая колонна и другие части вышли на Перекопский перешеек позади вала. Но сейчас, в полдень, остатки штурмовой колонны и приданные ей два взвода лежали в окопчиках снова возле хутора Старый Чуваш: в девять часов начались контратаки врангелевцев, следовавшие одна за другой. От Армянска бросились дроздовцы, стали теснить. Дроздовцев опрокинули, один их батальон — триста солдат и офицеров с двенадцатью пулеметами — не выдержал ответного удара и сдался в плен. Однако вступивший в бой Второй армейский корпус генерала Витковского вынудил штурмовую колонну отойти обратно на Литовский полуостров.