— Вот до чего меня довела служба, — сказал Мелентий и сел.

— У тебя коклюш, — посочувствовал Чемерис.

— Где вы сторожите? — заинтересовался Гайворон.

— Мой пост возле детского сада, — вскочил на ноги Мелентий.

— Что же вы там охраняете?

— Объект, — отчеканил Мелентий. — Там кроватки, посуда…

— Чтоб ты угорел, — не сдержалась Мотря. — Кто же те кроватки заберет?

— Кто, кто?! — огрызнулся Линь. — Есть такие. Вот стою я однажды ночью, слышу — идет, я к нему, а  о н о  за хату и спряталось. Вполне может быть, что вор.

— И у меня так было, — перебил Дмитро Бейлихо. — Стою возле скирды, а  о н о  подкрадывается. Я к нему, а  о н о  удирать.

— Было и у меня, — вспоминает наставления Гульки Омелько Дерикоза. — Хожу возле кага́тов, слышу: шелестит. Я к нему, потому что мне жизни не жалко, а  о н о  ка-ак свистнет…

— Садитесь, пожалуйста. Я полагаю, — сдерживая усмешку, заключил Гайворон, — что мы не можем рисковать жизнью наших уважаемых членов артели, а поэтому правление рекомендует всем сторожам перейти на дневную работу. Желаем вам успехов, дорогие товарищи.

— Что, ни единого сторожа не будет? — все еще не верил Гулька.

— Нет, один останется — дежурный по конторе и в сельсовете.

— Я могу! — с готовностью заявил Мелентий.

— Этот пост мы поручили Даниле Выгону…

Прошло несколько дней, и по Сосенке пронесся слух: ночью из колесной мастерской уворовано два кубометра дубовых досок.

Утром Никодим Дынька прибежал к Гайворону:

— Разве можно с нашими людьми без сторожа? А какие были доски, берег их как на праздник! Чтоб ему руку покорчило, чтоб он из тех досок гроб себе сколотил!

Возле конторы покуривали Тимоша Гулька и Дмитро Бейлихо.

— А что мы вам говорили, товарищ голова? — встретили Платона. — Без нас порядка не будет!.. Теперь ищи ветра в поле.