Стеше сразу понравился этот белый город. На студии приняли ее сердечно. В гостинице Стеше дали отдельную крохотную комнатку.

— Отдыхай, а то скоро начнем актерские пробы, работы будет много, — сказал Лебедь. — Между прочим, Стеша, деньги у тебя есть?

— Да.

— Если нет, не церемонься, скажи.

Надев самое лучшее платье, Стеша пошла погулять. Прямая улица вывела ее на Южный бульвар. Под ногами лежало море. Ярко светились в порту и на кораблях огни. В вечерней мгле, где-то далеко-далеко, проплывали караваны судов. Настороженно осматриваясь, вынырнула из-за горизонта полная луна, расстелив серебряную дорожку на волнах.

«Это она и над Сосенкой взошла, — подумала Стеша. — Может, и Платон сейчас смотрит на нее…»

— Вы, кажется, грустите? — услышала Стеша чей-то с хрипотцой голос.

Возле стояли двое — высокий, в желтой сорочке, и низенький, в такой широкой фуражке, что лица почти не было видно.

— Нет.

— Может, пройдемся? — предложила желтая сорочка.

— Благодарю, я сейчас пойду домой.

— Так нам же по пути! — заверила фуражка.

— Она не желает с тобой разговаривать, и правильно делает, — сказала желтая сорочка. — Оставим его на берегу, как старую баржу.

Высокий взял Стешу под локоть.

— Отойдите, — вырвала руку Стеша.

— Миша, брось, не вмешивайся во внутренние дела. Пусть она себе стоит. Она, может, стихи сочиняет, — потянула товарища фуражка.

В коридоре гостиницы Стеша встретила высокую круглолицую девушку с какими-то свертками в руках.

— Привет! — поздоровалась круглолицая.

— Привет.

— Это ты Стеша Чугай?