— Я не могу, Борис Аверьянович, — сказала режиссеру Стеша. — Я вышла из образа.

— Делайте что хотите. — Лебедь надвинул на глаза шляпу с широкими полями и побрел в степь.

Дмитро был в запыленном сером костюме — от Херсона добрался на попутных машинах. Он молча наблюдал, что делалось на съемочной площадке. Стеша предстала перед ним в гриме, в платьице, похожем на то, которое носила в Сосенке. Они укрылись за автобус, в тень.

— Зачем ты приехал, Дмитрий?

— Ты не ответила ни на одно мое письмо.

— Зачем ты приехал? — повторила Стеша.

— Чтоб увидеть тебя и попрощаться. Я иду в рейс вокруг Европы на «Днепре». Везу туристов…

— Счастливой дороги.

— Я люблю тебя. Я не могу забыть о тебе ни на минутку. Ты — каменная, жестокая, ты сделала из меня сумасшедшего! — Дмитро уже срывался на крик.

— Успокойся, Дмитро. Будешь кричать — уйду… Мы никогда не будем вместе…

— Что для меня твои слова? Разве они усмирят то, что делается тут? — Он ударил себя кулаком в грудь. — Ты мне испортила жизнь, и я брожу по свету никому не нужный и чужой.

— Легче всего, Дмитрий, свалить свои неудачи на кого-то… Ты всегда завидовал тем, кто чего-то добился в жизни. Или неправда? До какого-то времени можно было обвинять родителей, что они тебя воспитали таким… А теперь? Ты мечтал о море, и вот ты моряк. Забудь все, что связывает тебя с прошлым, и живи…

— Я опоздал жить. Скоро будет тридцать, а я… Ничего у меня нет: ни тебя, ни положения… В мои годы люди уже капитаны… Разве это жизнь? — Он помолчал, потом схватил Стешу за плечи. — Ладно… Ты еще обо мне услышишь… Я… я такое сделаю, что ты… вы все… пожалеете… Мне нечего терять… Будь ты проклята! Будьте вы все прокляты!

Стеша побежала к ребятам и девушкам, которые сидели возле палатки, а когда опомнилась — Дмитра уже не было.

…И сейчас, идя с друзьями по городу, Стеша невольно всматривалась в прохожих, боясь увидеть Кутня.

На студии администратор сообщил ей, что для нее сняли хорошую комнату на Пушкинской улице.

— На работу близко, море — рядом, хозяйка — золото, не был бы женат, жил бы только на квартире у тети Клавы.

Алексей и Слава помогли перевезти Стешины вещи на Пушкинскую.

— Боже мой, сколько вас можно ждать? — радостно встретила Стешу тетя Клава, осматривая ее с ног до головы. — Вы таки то, что надо! Я люблю красивых женщин и, — скептически посмотрела на ребят, — мужчин. Называйте меня просто Клавой, не будем ломать фасон. Мы что — девочки? Вот ваша комната, телефон. Я с утра на работе, вы — тоже. Будем пить кофе. Садитесь, мальчики. Мы тут жили вдвоем с сыном, но он женился и поехал на Сахалин, будто ему было плохо здесь. Он сам геолог и ищет романтику. Ну, ну, сказала ему я, езжай, если что-нибудь найдешь, то напиши.