— Бульдозерами дорогу пробивали до Косополья, — рассказывал Алексей. — Отар три ночи дома не показывался. То цемента не было, то бетона. Мешалки позамерзали.

— Так ты уже наш, сосенский, Алексей?

— Выдубецкий. Через неделю выйдет первый номер «Факела». Это мы так назвали нашу газету… А Росинка уже уехала…

— Вернется?

— Осенью… Ох, как долго ждать этой осени, — грустно сказал Алексей.

— Разве время — препятствие для любви?

— Если, она настоящая, тогда нет, — ответил Алексей. — Стешина могла б выдержать все… даже пережить смерть. Возможно, я сумею, когда-нибудь рассказать людям о Стешиной любви… Когда ее подруги Светлана, Софья, твоя сестра и Росинка делились со мной тем, что они знают, так я не верил, мне казалось, что я слушал легенду.

— Разве они знают всё, Алексей?

— Люди, всё знают… Всё.

— Нет…

— Платон, ты неправ… Каждый человек, в большей или меньшей мере, художник, мыслитель и поэт. Он домысливает события, взаимоотношения между людьми и в зависимости от их характера, симпатий или антипатий передает услышанное через призму своего ощущения, — так рождается обобщенный образ не только отдельного человека, а и песня, и легенда. Мне только жаль, — продолжал далее Алексей, — что Стеша больше не может сниматься в кино… Мы потеряли необыкновенную актрису… Борис Аверьянович поседел за эти дни…

— Хорошо, что мы потеряли только актрису, Алешка…

— Вчера на студию приехал Корчмарев, режиссер, который хотел снимать Стешу в своем фильме. Вернулся из клиники, плакал, как ребенок… Старый, седой и — как ребенок…

— А ты чего киснешь? — с нарочитой грубоватостью Платон перебил Алексея. — Вытри, вытри слезы, Алешка. Главное, что Стеша есть, понимаешь, живая…

Через несколько дней, когда Платон, как и всегда, пришел утром в клинику, сестра не пустила его к Стеше.

— Но мне Вера Григорьевна всегда разрешала, пропустите, пожалуйста, — стал уговаривать Платон.

— Именно Вера Григорьевна и велела, чтоб вы здесь посидели.

Платон успел несколько раз перечитать на плакатах все врачебные советы больным желудком, диабетикам, знал уже, как надо кормить грудных детей и какая гимнастика рекомендуется беременным. Вдруг открылась входная дверь и в приемную ввалились три здоровенных парня в форменных фуражках таксистов. Они принесли большую корзину цветов и множество каких-то свертков. Один из них, похожий на боксера, на цыпочках подошел к сестре, снял фуражку и шепотом сказал:

— Валя, мы уже есть. Очень извиняюсь, но нас трое… Остальные придут завтра. Я им едва втолковал, что это не парад и не футбол, а… клиника.