Профессор осмотрел Стешу и пригласил в кабинет Платона.

— Вы можете спокойно уезжать домой, Платон Андреевич. Да, да, спокойно, мы со Стешей уже обойдемся без вас… Будем делать операцию.

— Когда, профессор?

— Я еще не знаю. Но думаю, что весну ваша Стеша увидит уже без повязки.

— Спасибо вам, профессор.

— Рано, тьфу, тьфу, тьфу, — трижды сплюнул Крамов. — Вот моя визитка, вы можете иногда звонить мне…

— А приезжать можно?

— Это уже будете спрашивать разрешения у Стеши и у Александра Ивановича Мостового.

— А вы разве знаете его? — удивился Платон.

— Лично нет, но мы с ним несколько раз переговаривались по телефону. И с Шаблеем тоже, — добавил Крамов. — Мы с Павлом Артемовичем давние знакомые, еще с фронта… Стеша, прощайся — и марш в палату! Можете целоваться при мне, я уже имею внуков и вот целую стопу историй болезней.

Платон обнял Стешу.

— Пиши.

— И ты, Платон, милый мой… Я так счастлива…

XX

XX

— Как Стеша? — Галина бежала навстречу Платону. — Шрамы большие? Она в клинике у профессора Крамова?

— Сейчас все тебе расскажу, Галина. — Платон обмахнул веником ботинки, зашел в кухню. Бросил в угол чемоданчик и сел возле плиты. — Холодно…

— Раздевайся, сейчас я тебе дам чаю или кофе. И Саше позвоню, он просил сказать, как только ты приедешь.

Галина суетилась, звонила по телефону, варила кофе. Платон наконец снял шапку, и Галина вскрикнула: