— Платон, какой ты седой! Погляди! — тянула брата к зеркалу.

— Да что там смотреть, такой и был.

Галина подала кофе и выжидательно смотрела на брата.

— Я начну с конца, Галинка, — улыбнулся Платон.

— Хорошо.

— Стеша приедет в Сосенку, ко мне…

Вошел Мостовой.

— Наконец-то! — Саша крепко обнял Платона. — Хотя бы позволил. А то поехал и как в воду… Значит, к тебе она приедет?

Платон понял, что Мостовой слышал его слова.

— Только имей в виду, — продолжал между тем Мостовой, — чтоб обязательно была свадьба. А то у нас не так, как у людей. Мы с Галинкой просидели в поезде… Хочу, чтобы свадьба была настоящая, с музыкой, с песнями на все село, на все горы Выдубецкие. Согласен?

— Согласен!

— Галя, ты свидетель! — Саша обнял за плечи жену. — Ну, а в Сосенке Турчин с Отаром за эти дни развернулись! Начали делать великолепные блоки для домов колхозников, уже кладут фундаменты. Вот это, Платон, индустрия! Мы с нашей техникой лет пять строили бы эти дома. Деньги нам перевели, все согласно нашим актам, до копейки. Щедро, ничего не скажу. Приедешь домой, собирай комиссию, и выплачивайте людям наличными. Подскажи, чтобы больше разводили скота, пусть растят сады, не отступайте от плана застройки села.

— Ты, Саша, говоришь, чтобы скота больше разводили… — начал Платон…

— Как можно больше, Платон, и в колхозе и в каждой семье. Уже сейчас в Выдубе живет почти триста семейств, а всего рабочих на «Факеле» — около двух тысяч. Весной будет пять. Надо, чтобы у нас были большие базары, кооперативные магазины. Турчин обещал построить универмаг и десять магазинов, ресторан. Через год ты сам не узнаешь Сосенку и всего нашего района.

— Я все понимаю, Саша, но ты и меня послушай. Если мы затопим наши луга, то чем скот будем кормить? Чем? У государства просить или у Турчина? Ты мне об этом скажи, а о том, что надо разводить как можно больше скота, я сам знаю… Вот был в городе — очередь за мясом, рабочие стоят, их жены… Душа болит. Без кормов я ничего не сделаю.

— А какой выход, товарищ ученый? Диссертации пишете, — усмехнулся Александр Иванович, — а на деле что?

— Если б уран не забрал у Сосенки две тысячи гектаров земли, то мы б вам показали, товарищ секретарь райкома…

— Верю, Платоша, верю, друже, но мы должны с тобой думать и про, уран… Да, да. Он тоже наш… как и хлеб.

— Это правда, Саша, — задумался Платон. — Только прикоснулись к этому урану на Выдубецких холмах, а он уже в самом деле наш, входит, в каждый дом, не минует никого… Наш. Планы колхоза — вверх тормашками, судьбы людские и те ломаются… Сноп обеими, руками врос в землю, умрет за это поле, а Юхим смеется, кромсает берега Русавки и ждет, когда будет море…