Эрбэд Хунданович промолчал. Но на языке вертелось. Нет, мол, дорогой товарищ председатель, твой проект — это всего-навсего пока «прожект». Слабы мы еще в коленках для такого дела. Вон с животноводческим комплексом буксуем: все сроки ушли, а никак под крышу не подведем. Третий год уже! Пойдут осенние дожди — вовсе не подступишься к нему… На ремонт техники людей из заводских цехов позвали. В копеечку колхозу влетает это. А чтобы каскад насосных станций поставить — где рабочие руки и средства взять? К кому с поклоном идти? Эта задача выполнима, пожалуй, лишь в общерайонном масштабе…

Но при всем этом Эрбэд Хунданович не мог не отдать должное тому темпераменту, с каким Мэтэп Урбанович развивал идею. Да, конечно, председатель — человек увлекающийся, и хватит у него задора увлечь за собой, коли понадобится, и людей… Не таким ли образом доказал он необходимость строить в Халюте животноводческий комплекс, хотя, если трезво рассудить, зачем весь халютинский молочный скот сводить на центральную усадьбу, «оголяя» бригады, нарушая укоренившуюся и оправдывающую себя систему содержания коров по теплу в летниках? Ведь комплексы уместны, скорее, там, где нет естественных выпасов…

Они ехали стремя в стремя и говорили об одном, но думали во многом по-разному.

— Наши предки исстари поливали поля и луга, у них это неплохо получалось, — Мэтэп Урбанович резко натягивал повод, не давая коню вольничать: тот норовил ухватить клок-другой сочных хлебных всходов. — А ведь старики… те еще — отцы наших стариков… не обучались никакой грамоте, что есть такая наука — мелиорация — и слыхом не слыхивали! Им природное чутье подсказывало, что делать, как поступить. Правильно? А вот ты уверен, что пошлем ребят учиться в профтехучилище — они с радостью поедут. Откуда такая уверенность в тебе, комиссар? Выветрилось то отношение к земле, что в стариках было. Ветрами времени его выветрило, морозами времени выморозило. Так-то вот… Ты захочешь послать ребят учиться на мелиораторов, а родители первыми завизжат. Нет, мол, мой сын должен стать юристом, или врачом, или инженером, а в поливальщики я его не пущу! Что им ответишь?

— Убеждать, воспитывать надо…

— Слова это, слова! Пока станешь убеждать, уламывать, возиться с ними — поезд, как говорится, уйдет! Но я думаю, и тут есть выход. На днях должны приехать переселенцы. А они у себя всегда занимались поливом, у них это в крови! Чуешь?

Эрбэд Хунданович промолчал. Чего подбрасывать полешки в остывшую золу? Полетит она в глаза, а пламени все равно не будет…

Мэтэп Урбанович, привстав на стременах, широко повел рукой: