Когда они поднялись на вершину холма, лес расступился, и они наконец увидели призывно мерцающие огни города.

Минуя полуразрушенные городские ворота, темными узкими улочками они выехали на залитую огнями факелов рыночную площадь, заполненную толпой горожан. Лавки, украшенные гирляндами, забитые разнообразными, радующими глаз товарами, тянулись по обеим сторонам площади. Возле них толпились крестьяне в праздничном платье и обряженные в карнавальные наряды и маски горожане. Играл оркестр, кто-то танцевал, показывали свое искусство клоуны и фокусники. На небольшой сцене бродячий театр давал представление. Слышались крики лоточников, продавцов воды, сластей, шербету и макарон.

Вид толпы вызвал недовольство у Скедони, и он велел проводнику разузнать, где здесь гостиница. Общительный крестьянин обрадовался возможности слиться с веселой толпой.

— Как же я не догадался, что сейчас время ярмарок! — восклицал он. — Правда, за всю жизнь я был на них всего один раз, немудрено и забыть.

— Попробуй пробиться через толпу, мы будем следовать за тобой, — приказал Скедони.

— После того как мы столько ехали в потемках, когда ни зги не видно, попасть на такой праздник — это словно из преисподней прямо в рай, — продолжал радоваться крестьянин, забыв, что ему велено делать. — Выкиньте из головы все передряги прошедшего дня, синьор, эту проклятую виллу и человека, за которым мы там охотились. Все же мой выстрел завершил все.

— Твой выстрел? — вздрогнул монах.

— Да, синьор. Я выстрелил из-за вашей спины. Я думал, вы слышали.

— Да, кажется.

— Ай-ай, синьор, это славное местечко заставило вас все забыть, не так ли? Даже то, что я рассказывал вам об этом человеке. Не знал, что вы с ним в большей дружбе, чем я думал. Но, может, вам не все о нем известно из того, что я собирался рассказать, но вы все время меня останавливали. Ладно, когда я разузнаю о гостинице, то продолжу свой рассказ, если пожелаете. Это длинная история, ее сразу не расскажешь, но я знаю ее конец. Вы прервали меня в самом начале, синьор, так что я все начну сначала.

— Что ты болтаешь! — словно очнувшись ото сна, сердито воскликнул монах. Он погрузился в свои мысли настолько, что не замечал ни шума, ни сутолоки вокруг него.

Он тут же велел крестьянину замолчать, но тот был так счастлив, оказавшись в знакомой ему обстановке народного гулянья, что готов был говорить без умолку, пока они медленно продвигались через толпу. Он то и дело замечал что-то интересное и обращал внимание Скедони.

— Видите, синьор, как Петрушка уплетает за обе щеки горячие макароны. А вот фокусник, давайте остановимся и посмотрим на его фокусы. Смотрите, как он ловко превратил монаха в черта, никто не успел и глазом моргнуть!