— Прочь отсюда! Всё! Теперь — всё! Это порох… в рефектории…

Придя в себя, я обнаружил, что нахожусь под аркой ворот дома напротив монастыря. Я так и не смог вспомнить, каким образом я очутился там. Какое-то время после этого слышался только свист, шорох и шипение пламени и стук падающих балок, камней — всего, что не было сразу низвергнуто взрывом и разваливалось в пожаре… Стена монастыря была разворочена, и внутри я видел море огня.

Ко мне подбежал, шатаясь, капрал Тиле. Чуть дыша, он повалился на землю у моих ног. Я разглядел и других: они все прижимались к стене дома, где недавно жил полковник, руками отмахивались от дыма, летящих искр и пепла. Посреди улицы лежал солдат, придавленный горящей балкой и, видимо, уже мертвый.

— Йохберг! — услышал я голос Брокендорфа, не видя его. — Йохберг! Где вы? Живой?

— Здесь я, здесь! — отозвался я. — А вы? А Салиньяк? Вы его не видите?

— Мертв! — ответил капитан. — Он был там… Ад никого не отдает обратно…

Я все-таки несколько раз отчаянно позвал: «Салиньяк! Салиньяк!» Несколько секунд мы, уже сойдясь вместе, напряженно прислушивались, вовсе не надеясь на ответ.

И вдруг…

— Кто зовет? Здесь я! — прозвучал голос, и ротмистр вышел из огня через пролом стены. Одежда на нем дымилась и тлела, повязка на лбу обгорела, клинок сабли, которую он держал в руке, до половины стал вишнево-красным. Но он был жив, стоял перед нами, и я не верил своим глазам… Его выплюнули взрыв и огонь, смерть и ад…

— Салиньяк?! Вы — живой!? — выдохнул возле меня Брокендорф. В его голосе было сомнение и ужас. — Да как вы спаслись?

Ротмистр вскинул голову и засмеялся — этот жуткий смех и теперь скрежещет у меня в ушах.

— Где другие? — спросил Брокендорф.

— Там… Если он был наверху — этот маркиз, так он не даст третьего сигнала!

И тут огромная балка оторвалась от крыши, переломилась еще в воздухе и с треском грохнулась у самых ног Салиньяка.

— Сюда, Салиньяк! — услышал я голос Брокендорфа, а потом уже шум заглушил его слова.

Но Салиньяк даже не шевельнулся. Стена монастыря наклонилась и завалилась с грохотом, рассыпаясь на куски. Пламя билось совсем близко, палящий зной разливался кругом. А Салиньяк медленно шагал вниз по улице среди этого ада, словно у него было достаточно времени посреди смерти и разрушения.

Глава XIII Молитва

Глава XIII

Молитва

Лейтенант Ловассер из гессенского батальона, который около двух часов ночи подошел со своим патрулем, чтобы сменить нас у монастыря, первый сообщил мне, что повстанцы в ходе обстрела, пользуясь общим смятением и паникой из-за пожара, внезапной атакой выбили наши заслоны из окопов у недостроенных укреплений и захватили Сан-Роке, Эстрелью и Mon Coeur. Гессенцы, усиленные ротами Донона и Гюнтера, заняли последнюю линию окопов, а эта линия, рассеченная рекой Алокар, отстояла от городских стен всего на бросок камнем или ручной гранатой.