Господин Ипполит передал мне кусок утки в роме, а Мели возмутилась:

— Чтобы это замутило ему голову… и он проснулся с криком, что зеленый человечек прячется у него под кроватью. А может, примет луну и шторы за большую белую женщину!

Я осклабился.

— Мели!.. Ха-ха, Мели!.. Она ушла нас и скурвилась в каком-то заведении. Стала шлюхой, которая готова на всё за сто су…

Я кричал во весь голос, размахивал руками, но было видно, что меня не слышали, и не видели моих яростных жестов.

И я заговорил спокойным голосом:

— Расскажу вам нечто подлинное, хотя вы не настоящие. Незадолго до этого видения почти в стельку пьяная Зоэ собиралась вернуться в свой узкий домик, чтобы предаваться там воспоминаниям.

Я согласился проводить ее. Когда мы оказались у канала, она принялась стонать:

— Здесь убийца бросил мою девочку в канал!

Она любила слушать, как вода падает каскадом из щелей шлюза.

Она, наверное, кричала… скажите, капитан? Вы не слышали ее криков?

— Она не кричала. Уж я-то знаю, потому что сам столкнул ее в канал. А теперь отправляйся к своей Луннолицей!.. Ты сама Луннолицая…

Ни криков, ни бульканья. Зоэ ушла под черную и блестящую воду, как свинцовое грузило.

Моя сестра села за пианино, а отец сказал:

— Мадмуазель Матильда нам что-то споет.

— С меня хватит, — сказал я. — Я ухожу. У меня слишком велико желание начистить вам всем морды!

Но я не сдвинулся с места, а мадмуазель Матильда запела:

Мели с ворчанием уложила меня в постель.

— Не пытайся выть на луну, как собака, иначе получишь по заднице!

Я не выл, хотя луна с помощью кружев на шторах обратилась в большую белую даму.