– Скорее рано, мадам, – поправил Гвоздь. – Сейчас пять утра.

– А вы кто? – холодно осведомилась у него Генкина мать.

– Госбезопасность. Хочу задать вам парочку вопросов.

– А в чем дело? Мой сын что-то натворил?

– Пройдемте в квартиру. Я вам там все объясню.

Все прошли в квартиру.

– А где папа? – спросил Генка, не увидев отца.

Мать замялась.

– Я тебе потом скажу… – Она обратилась к майору: – Слушаю вас.

Гвоздь пристально посмотрел в глаза Генкиной матери и раздельно произнес:

– Эни-бени-рики-таки…

– Заткнись, гад! – побледнев, взвизгнула Генкина мать.

И Самокатова тут же пронзила догадка: никакая это не его мать; это – Курочкина, которая прикидывается его матерью.

А в следующую секунду произошло то, чего Генке не снилось даже в самом кошмарном сне. Лже-мать начала раздуваться…

раздуваться…

раздуваться…

А потом ка-а-к лопнет!

И Курочкина предстала в своем истинном обличье.

Вид ее был настолько омерзителен, что даже самые отвратительные монстры из фильмов ужасов выглядели по сравнению с ней милыми симпатяшками. Это была уродина со множеством длинных змеевидных отростков-щупалец, огромной зубастой пастью и крохотным белесым глазом посреди мерзопакостной рожи.

Зрелище, надо признать, было не для слабонервных.