Старик с первых дней приезда приглядывался к Игорю. Игорь жил в семье обособленно: у него были свои интересы, недоступные, как он считал, родителям, свои друзья. К отцу и к матери он относился слегка покровительственно, называл их «предки», не стесняясь говорил им в лицо:

— Вы, друзья мои, не доросли до запросов современности. Подождите, когда-нибудь дорастете…

Отец и мать улыбались. В сущности, все эти шутки носили невинный характер.

Но дед не давал внуку спуску.

— Откуда у тебя такой нигилизм, такое неуважение к старшим? Ты же еще сопляк, тебя еще жареный петух ни разу не клюнул…

Игорь только плечами пожимал, не считая нужным спорить со стариком.

— Только этого не хватало! — жаловался он отцу. — Мало у меня забот, так тут еще дед со своими нравоучениями…

Отец успокаивал его словами Варвары Павловны:

— Ничего не поделаешь, старость. Потерпи еще немного…

Как-то при старике Игорь сказал отцу:

— У нас в институте уже начали поговаривать о распределении…

— Куда же тебя прочат? — с беспокойством спросила мать.

— В Благовещенск! Ты ж понимаешь, всю жизнь мечтал…

— Конечно, папа сделает все, что нужно, — сказала Варвара Павловна.

Дед резко выключил приемник.

— Что же именно сделает папа? — спросил он.

Игорь покосился на старика, но ничего не сказал. Потрашев молча разглядывал ногти.

— Понимаете, — улыбаясь, начала Варвара Павловна, — это все очень сложно. Игорь привык к определенным условиям жизни, и потом, не нужно забывать, что у него слабые бронхи, он еще в детстве…

— Нет, я хотел спросить, что сделает папа? — настойчиво спросил старик, глядя на Потрашева.

Не отрывая глаз от ногтей, Потрашев лениво отозвался: