Светлый фон

— Не знаю, почему они переродятся, если Тарасевич будет участвовать в первенстве.

— Потому что рыба гниет с головы. Потому что если ты будешь тянуть за уши свою… Не знаю, как ее назвать…

— Ученицей, — нагло улыбаясь блестящими губами, сказал Аргунихин.

— Если ты будешь ее тянуть, каждый почувствует себя вправе лезть вперед, отпихивать локтями соперников, склоки начнутся. Не будет школы.

Аргунихин залпом выпил вино.

— Странная какая-то страсть к обобщениям. Не будет школы! Квалификацию они потеряют, что ли?

— Оказывается, дело в спортивном разряде? По-моему, это ты вчера говорил с новичками о святых традициях. Тогда, значит, обедню служил, а сейчас начистоту?

Аргунихин подозвал официантку и попросил вторую порцию чебуреков. Новиков вдруг странно успокоился. Здоровая все-таки натура у Олега. Когда сердится — много ест. Занесло его, но в основе-то здоровая натура.

— Что ж ты завял? — спросил он примирительно.

Аргунихин молчал, уставившись в прозрачную стену павильона. Там, в сумерках летнего дня, разом зажглись зеленоватые огни фонарей, и листва на бульваре сделалась серой, и серое небо, подсвеченное электричеством, бледнело, будто подтаивало у домов.

— По-моему, это ты служишь обедню. Баптистскую, — сказал он, помолчав. — И вообще, я не знаю, чего ты хочешь? Списки составлены, все согласились…

— Я хочу, чтобы ты переменил решение. Будет очень здорово, если ты сам снимешь ее кандидатуру.

— Ну нет!

— А если нет, так будем конфликтовать! В совете. Вот и дожили. Гавриков будет разбирать наши дела. И не беспокойся, меня поддержат все тренеры.

— Кроме Шуры, — сказал Аргунихин и улыбнулся.

— Нашел чем похвалиться! Я уже говорил, что мне нет дела до семьи Тарасевич. Пусть разбираются сами. Они мне чужие. А Шура…

— Родня?

— Друг. И не говори о ней жирными губами. Вон салфетки в стаканчике.

— Наигранное у тебя спокойствие. Наигранное.

— У меня могла бы быть истерика. Не наигранная. Настоящая, — сказал Новиков и погладил себя по колену. — Я наиграл спокойствие и не думал, что ты… Раньше ты не пользовался запрещенными приемами.