– В Гавани же нет лабиринта! Значит, я в таком виде явлюсь домой?
Братик тихонько засмеялся:
– Да нет, это обратный переход. Там все просто.
Я облегченно вздохнул. А Володька заметил:
– Я бы на твоем месте только радовался, если бы таким вернулся. По крайней мере сам на себя похож.
– Ага, – сказал я. – И Августа Кузьминична тоже бы радовалась. Подумать только: зав. литературной частью в матроске и шортиках…
– А чем плохо? У вас же детский театр. По-моему, директорша была бы довольна.
– А Варя? – спросил я. – Она тоже была бы довольна?
Володька подумал и не без ехидства заметил, что с Варей, конечно, сложнее.
Мы уже шутили. А что? Выход был найден, расставанье отодвинулось на несколько дней, и эти дни обещали новые приключения. Конечно, будет очень трудно в открытом море на маленькой лодке, но зато мы вместе!
– Дэни, ну ты чего молчишь? – опять обратился к брату Василёк. – Мы напечем ракушек для провизии. Для пресной воды есть горшок. Если понемножку пить, то хватит. Да мы с тобой можем и морскую…
– Я тоже могу… – вставил Володька.
Штурман Дэн шевельнулся и отложил палаш.
– Вы разве не понимаете? – спросил он угрюмо. – Откуда здесь лодка? Вы не знаете, что такое эхо времени?
Мы с Володькой не знали. Братик, видимо, тоже. И ответом Валерке было наше испуганное молчание.
– Нас волна от лабиринта закинула неизвестно куда, – сказал Валерка. – На тысячи лет назад или вперед. Смотрите, нет ни якоря, ни маяка. Даже скалы другие…
Володька торопливо шагнул ко мне и прижался забинтованным локтем к моему голому боку…
Потом сошлись мы все четверо в молчаливый кружок и сели на камни среди травы. Отчаянье часто бывает молчаливым.
Закат светил долго, но вдруг как-то сразу догорел, и наступила темно-синяя ночь. Без луны. Зато высыпали звезды, видимо-невидимо. И очень яркие, и не очень. Одни казались совсем близкими, а другие горели в непостижимой дали. Через все небо протянулся изумительно светлый Млечный Путь. Сгустки звездной пыли словно клубились в космической глубине. Но это был чужой Млечный Путь и незнакомые созвездия.