– Это не древние, – отозвался Валерка. – Это, наверно, наоборот… Я смотрю на звезды, они сдвинулись так, как должны стоять в далеком будущем…

Володька мой слегка сбил шаг.

Я спросил:

– Но если сейчас… другое время, то почему все по-прежнему? Пустой остров.

– Он же далекий. Заброшенный…

– Но на планете, наверно, все не так. Ты не хочешь… в это будущее?

– Не хочу, – тихо ответил Валерка. – Я для него ничего не сделал еще…

– Дэни, – вдруг сказал Володька хмуро и незнакомо. – Если вернетесь, вы там постарайтесь, чтобы не было у вас такого будущего.

– Какого? – тихо, но с тревогой спросил вместо Валерки Братик.

– Вот такого… – Володька мотнул головой. – Зачем вам будущее с военными самолетами? Это же взлетная полоса…

Мы шли молча, уже иначе глядя на гранитные шестиугольники. Из щелей росли кустики и трава.

– Все уже заброшено, – сказал я.

Володька все так же хмуро ответил:

– А пока не забросили, сколько было крови…

Туп-туп, туп-туп – мягко стучали наши шаги, и казалось, что вся планета пуста. Может быть, в самом деле пуста?

Неужели все оказалось напрасным? Зря погибли барабанщики, зря дрался я с Канцлером?

– Но почему военные? – нерешительно спросил Валерка. – Может быть, просто самолеты? Обыкновенные самолеты…

Володька глотнул и сказал:

– У меня папа был военный летчик… Он меня брал один раз на аэродром, семь лет назад. Я маленький был, но помню: кругом степь и ничего нет, только бетонная полоса, почти такая же…

А я-то думал, что все знаю про Володьку. Они с матерью про отца никогда не говорили, и я считал, что Володька всю жизнь рос без него.