– Последнее, очевидно, предпочтительнее, – язвительно заметил я. – Ибо, поразмыслив, ты понял бы, что неофициальное «пощупывание» мало вяжется с демократией, которой здесь нынче гордятся.

Юджин проговорил наставительно:

– Я сказал «неофициально попрошу». А «пощупают» его вполне официально, хотя и без шума. Поводов достаточно… И вообще это моя проблема. А тебе хватит забот с… юным пришельцем из слежавшихся темпоральных слоев.

– Ох… Что же мне с ним делать-то? – опять отдался я сомнениям и тревогам.

Юджин откликнулся беззаботно:

– Как – что? Будешь воспитывать. Ты же знаешь его, как самого себя… Выучится в школе, станет продолжателем твоих дел. Пустит Конусы на конвейерный поток…

– Трепло, – вздохнул я.

– Отнюдь…

– Для начала он в школе обрастет двойками. Программы-то нынче совсем не те… В свои детские годы я даже слова такого не слыхал – «компьютер». Не говоря уже о кибернетических лекторах и системе обучения профессора Наумова…

– При любой гимназии есть группа адаптации. Для тех, кто более или менее почему-то отстал. Там в момент подтянут до общего уровня любого ребенка, если он не идиот от природы… Ты ведь в детстве, кажется, не был полным кретином?

– Ни кретином, ни нахалом. В отличие от некоторых…

Юджин потянулся, сказал с завистью:

– Ох и сладко спит наш найденыш. А я поднялся ни свет ни заря.

Но Петька уже не спал. Дверь приоткрылась, и просунулась голова со взъерошенной челкой.

«Ну вот и начались психологические проблемы, – со страхом подумал я. – Всякие синдромы темпорально-пространственной некомфортности и ностальгия по прошлому…»

Петька сказал:

– Здрасьте… Дядя Пит, а где тут уборная?

2

2

Несколько дней у меня и правда не было проблем, кроме Петьки. Я приучал его к новой жизни. И приучался сам заодно. Мы вместе вживались в незнакомый мир. Он казался нам радостным и пестрым. Петьке – особенно. Он смотрел на все распахнутыми глазами мальчишки, который попал внутрь фантастического романа о будущем. Да так, по сути дела, и было.