Но я кинулся к школе. Там было пусто, лишь дежурила бестолковая девица-практикантка. Она подтвердила, что ребята в лагере, но как связаться с ними – не знала. Я выяснил это в справочном, связался сам. Из лагеря ответили, что все дети в шлюпочном походе, вернутся к вечеру.

Значит, еще несколько часов Петька будет думать, что я мертв!

Но что было делать?

Я позвонил на грузовую космостанцию, спросил о Викто́ре. Его быстро отыскали. Он увидел меня на экране, охнул, отвесил губу. Но быстро пришел в себя.

– Питвик, приезжайте сюда! По связи все не объяснишь.

Мы встретились в комнате отдыха диспетчеров. Викто́р даже пощупал меня: правда ли это я?

– Повезло вам, Питвик. Глазам не верю.

– Как это все случилось?

– Ну, как… Сработали датчики, компьютеры проанализировали событие: взрыв в Пространстве. Аннигиляция…

– Но этого не могло быть! Это исключено!

– Ничего полностью не исключено, – похоронно ответил он. – Что мы знаем о межпространственном вакууме?..

И я вспомнил похожие слова Конуса.

Бедняга Конус. Бедняги Дон и Рухадзе. Коля и Владик… А может, им даже легче, чем Юджину, мне, Мите Горскому. И Викто́ру…

– Горский вместе с Юджином? – спросил я его.

– Да. Все там, кроме меня… Я, по правде говоря, решил, что все, крышка этому делу. А они пытаются еще что-то спасти. Хотя бы теоретическую часть. Сохранить схемы для будущего. Кое-что восстанавливают… Для нового Конуса. Но его теперь не построить и через полсотни лет.

– Ну почему же…

– Правительство прекратило выплаты и законсервировало базу.

– А там, в Антарктиде?

– Там автономные лаборатории Международного общества межпространственных проблем. Дали ребятам участок. Но мощности-то мизерные…