— Проще, Егорий, смелее!

— Да, смелее… А ну как что не так. Устройство все-таки атомное!

— «Атомное, атомное»!.. — передразнивает Козодоев. — Обыкновенный механизм. В будущем каждый сможет им управлять запросто. — Козодоев, угнув голову, улыбается маленьким ртом. У переносья глубится вертикальная канавка. — Сожалею, Егорий, честно тебе скажу.

— О чем вы, лейтенант?

— Зачем стал торпедистом? Ты бы мне вот как пришелся! — Помяв рукой малый свой подбородочек, он поднял указательный палец. — Ты бы у меня был богом!

Юрий взглянул на него непонимающе. Козодоев пояснил:

— Надо выбирать всегда главное. На лодке что́ является основой основ? Атомный двигатель! Он дает жизнь всему кораблю, так?

— Так, — смущенно подтвердил Юрий. Он и сам порой считал, что ошибся в выборе военной специальности. Козодоев его совсем сбил с толку. И он начал вроде бы оправдываться: — Отец служил на Балтике, на торпедных катерах. Показалось, что…

— Прошлый век!.. — Достав из шкафчика журнал с фантастически странными рисунками на обложке, подал Балябе. — Любопытные есть вещи.

Юрий вспомнил свой первый разговор с Козодоевым.

— Откуда вы родом, лейтенант?

— Из самого провинциального города на Руси — из Тамбова.

— Почему «самого»?

— Весьма удален от моря.

Баляба недоуменно вскинул по-отцовски темные брови, гадая, шутит лейтенант или говорит дело. Допытываться все же не стал, посчитал неудобным.

Матросов привели в просторное помещение, построили по два, заставили рассчитаться.

— Первые десять человек, выйти из строя!

Звучно шагнув вперед, приставив ногу, бойцы повернулись к строю лицом.

— Надеть защитные костюмы!