— Появился, вот он, рядом. — Петр Фомич подал Хвоеву трубку.

Из разговора Грачев понял, что приехал кто-то из Верхнеобска, и Хвоеву необходимо срочно вернуться в райком.

— Ладно, приеду. — Хвоев сердито сунул трубку Петру Фомичу. Тот положил ее на рычаг и поймал себя на том, что доволен поспешным отъездом Хвоева. Посторонний глаз всегда найдет, за что зацепиться. Это он по себе знает, еще когда был председателем райисполкома. И потом Петр Фомич с первого взгляда понял, что Хвоев не в духе. А «дух» — великое дело. Когда человек не в духе, он может ни за что разгром устроить.

— Вот всегда так! — возмущался Хвоев. — Хотел тут осесть и обязательно разобраться… Да разве дадут! Не то, так другое…

— Хорошо, если бы побыл. Помощи всегда рад, — Петр Фомич убеждал себя, что говорит искренне.

— Я приеду. Возможно, даже завтра. А сейчас скажу, Петр Фомич, прямо. Прошу не обижаться.

— Какая может быть обида, если для пользы, — Петр Фомич криво усмехнулся. — А потом… У нас есть основания говорить друг другу правду.

— Так вот, не туда ты гнешь, Петр Фомич! Методы не те. Без доверия к людям работаешь. Так ничего не выйдет. Я вот хотел как следует присмотреться, а потом собрать производственное совещание и обсудить все. Дела-то неважные.

— Есть недостатки. Сознаю… Тот не ошибается, кто ничего не делает. А я кручусь тут, как черт перед рождеством.

— С людьми ты ведешь себя как фельдфебель, а у самого заяц в душе. Почему Зенкову не разрешил сеять бобы так, как он считает нужным?

— Успел нажаловаться?

— Совсем не то, Петр Фомич! — Хвоев с досады крутнул головой. — При чем тут «успел нажаловаться»? Человек старается, а ты его по рукам хлещешь.

— Валерий Сергеевич, тут надо вникнуть. Некоторым лишь бы инициативу проявить, себя показать, а там хоть травушка не расти.

— Но ведь Зенков не относится к таким «некоторым».

— Почем мне знать, относится или нет?

— Вот твоя главная беда, Петр Фомич! Ты должен знать! Обязан знать! Директор должен знать людей, а ты не знаешь. Так далеко не уедешь…

Петр Фомич после не раз вспоминал слова Хвоева. Открыл Америку! Он сам не-мальчишка, понимает, что многое у него выходит не так. Нет у него доверия к людям. Но ведь его за деньги не купишь. Такое дело… В плоть и кровь вошло. Это мучительно, когда понимаешь, что неправильно, но иначе не можешь. Не можешь, и все тут, хоть тресни! Вот будто возьмешь правильную линию, но тут же собьешься — и опять на старую наезженную колею… А он: «Ты обязан знать… Методы не те». Сказать проще всего…

Петр Фомич уже подходил к конторе, когда из-за угла старого, с позеленевшей крышей барака — память о тридцатых годах, когда организовался совхоз, — вынырнула Нина. Заметив отца, она опустила голову — сделала вид, что не заметила. Петр Фомич остановился, и оглянулся кругом — улица была еще безлюдной.