Светлый фон

Зина вспомнила страх, всегда висевший над их любовью. Ее поразила такая развязка. Не безволен ли этот гордый человек? Он женится на Зине, но ведь это… Это совершенно невозможно!

- Ты так долго молчал, - произнесла она, пытаясь говорить равнодушно, - я уже думала… я давно думала, что ты забыл меня. - Она вздохнула: - И не ждала, что ты вернешься ко мне. Но ты, даже после того, как сказал, что нас навеки разделяет вражда, пришел к нам. - Она вскинула глаза. - Меня теперь удивляет твое решение. Помнишь, у тебя бывали такие минуты, когда ненависть к моему отцу ты мог перенести на меня?

- Не будем вспоминать, Зина… Мы говорили только что с Ахматом…

- Как! - воскликнула Зина и побледнела.

- Не бойся, теперь все будет хорошо. Мы открыли ему всю правду.

Зина удивленно посмотрела на Темыра, не зная, что сказать. Она молчала, глубоко переживая. Ее сомнения еще не рассеялись. Вражда все же остается между ними, хотя она уже сильно поколеблена.

- Без тебя, Темыр, у меня нет жизни. «На детей падет преступление их отца», - говорят старики. У отца я единственная, мне и отвечать за его преступление. И если ты пришел, подчиняясь только порыву, не думай, что обязан на мне жениться, откажись от меня.

 

Зина сжала его пальцы, и ее слова, и ее движения, полные взволнованности, поразили его.

Он стиснул ее руки и спросил, улыбаясь:

- Ну, а если это только твой порыв, как же тогда? Что с тобой будет? Ведь я женюсь на тебе.

Она кусала губы, не отнимая рук.

- Неважно, что со мной, лишь бы ты был счастлив, спокоен. Ты мой спаситель, ты моя гордость и моя любовь, моя надежда…

Она освободила руки и нежно обняла его за шею.

Так вот в жизни Зины наступила долгожданная радостная минута! Темыр жарко привлек ее к себе. О чем они сейчас заговорят, о чем они будут мечтать?

Этим вечером свершилось радостное событие: два существа, между которыми стояло убийство человека, дали друг другу клятву любви навеки.

Темыр снял со своей руки часы, долго и неловко пытался застегнуть цепочку на руке Зины, и она помогала ему.

На веранду поднялся Миха, сильно дунул на огонек папироски, точно думая этим потушить ее, а затем закашлялся. Темыр быстро направился к двери и пожал руку товарищу.

 

XXXIV