— Зачем же нам безоружная толпа? — спросил Тейх уныло.

— Потому я и не вызываю ее в Ташкент. А как возьмем Главные железнодорожные мастерские, соберем винтовки...

Дежурная комната вдруг покачнулась, громыхнул тяжкий взрыв, со звоном вылетели из двойных зимних рам стекла.

— Гаубицы по нас ударили! — завопил тонким паническим голоском Стремковский. — Спасайся кто может!..

Осипов наотмашь ударил рукояткой маузера своего адъютанта. Тот со стоном повалился на замусоренный, заплеванный пол.

Вновь страшный взрыв, ходуном заходило все здание, полетели с праздничного стола бутылки, тарелки — это ударил снаряд в соседнюю казарму, развалив целиком торцовую стену. На полковом дворе заметались мятежные солдаты, из конюшни вырвались кони и с испуганным ржанием стали носиться, сбивая с ног, топча людей.

Собрав остатки воли, Осипов приказал:

— Без паники! Штабу «Временного комитета» укрыться в подземном полковом леднике.

Предатель, стараясь не сбиться на бег, быстро зашагал к выходу. За ним последовали остальные. А гаубицы продолжали громить мятежный полк. Вот ударил огненно-черный султан — и «диктатор» со свитой распластались на снегу, перемешанном с лошадиным навозом. С визгом пронеслись над головами беглецов осколки. И тут уж Ботт, не выдержав, бросился со всех ног к леднику, за ним остальные. Оставшийся в одиночестве главарь мятежа, прихрамывая, припустился за своей трусоватой свитой. Колено нестерпимо ныло, ушибленное булыжником, вывороченным тяжелым снарядом, ярость и страх душили предателя. Бросили!.. Его бросили самые близкие сообщники. Чего же тогда ожидать от других?

Но, решил Осипов, не следует показывать вида. Надо быть императорски снисходительным. Он прохромал в ледник. Повсюду — подернутые изморозью консервы, бараньи туши, масло в больших стеклянных баллонах, другая снедь.

Осипова знобило, подрагивали и его приспешники. Он посматривал на своих клевретов, и в груди его становилось хмуро, погано. Кто они? Ничтожества, возмечтавшие о великих должностях! Все продажные. Только сейчас никто их не купит!.. Но у них инстинкт самосохранения действует идеально. И на этом надобно сработать.

Вбежал порученец Михайловский.

— Господин главнокомандующий, рабочие отряды и преданные сверженному правительству войска по-прежнему штурмуют тремя колоннами: со стороны Куйлюкской, Константиновской и Старо-Госпитальной. Похоже на то, что если мы не проявим инициативы... Трудно придется!

«Диктатор» заметался, как лев в клетке. Остановился возле Михайловского.

— Побольше бы мне таких, как ты, порученцев... Теперь надобно подумать о том, как спасти шкуры. Немедленно... — Он указал пальцем на всех своих порученцев и адъютантов. — Надо оповестить всех наших воинов: держаться до последнего!.. Задача ясна?.. Ни черта она вам не ясна!.. Если мы проиграем, понадобится надежный заслон для нас!.. Уяснили?.. Мы уйдем из Ташкента под прикрытием огня фанатиков.