Осипова бил озноб. Холодище в леднике был страшенный. Покрылись инеем усы, небритая борода. Ему было стыдно отсиживаться черт его знает где! А он все же сидел, ибо тяжелые снаряды гаубиц продолжали перепахивать расположение Второго мятежного полка.

Бил Осипова тяжелый, изнуряющий озноб. Может, он простудился в полковом леднике?

К Осипову подошел худой и прыщавый человек с помятым лицом. Прежде он был студентом. Не одолев ученой премудрости, начал играть на скачках, таскаться по домам с розовым фонариком. У Осипова он командовал взводом особого назначения. Бросив руки по швам, лихо доложил:

— Жду ваших приказаний, господин главнокомандующий!

Кровавый палач, почесав обеими ладонями заиндевелую щетину на щеках, распорядился коротко:

— Садись, дружище Ростовский, в броневик и — в Народный банк!

Остальным адъютантам и порученцам приказал:

— Пусть хоть кровь из горла, а всюду держать оборону!.. Пускай воюют. А тем временем... Наиболее верные мне люди... Мы уйдем. А нашим защитникам — стоять насмерть! Пускай гибнут!.. Что такое жизни кадетиков, уголовников и прочих!.. Когда речь идет о нас с вами, господа?!

Прыщавый Ростовский, уже в дверях, обернулся:

— Вы нам, господин главнокомандующий, обещали кое-что... Я своих солдат держу у входа в Народный банк, хотя там шрапнель буквально выкосила все и вся!.. Как быть?

— Действуй, господин Ростовский. Уговор дороже денег.

Осипов уселся на бочку с квашеной капустой и вдруг страшно, тихо, пугающе прошелестел:

— А-а-а-а...

Мертвый Блаватский, возникнув меж мешков с мукой, с развороченным пулей лбом, улыбался и беззвучно шептал:

— Милль пардон, мон шер кадавр![25] Как дела?.. Кого еще отправили в райские кущи?

— Прочь!.. Прочь!!! — завопил убийца, содрогаясь. — Чур меня!.. Чур! — он выхватил маузер. Блаватский усмехнулся и исчез.

Осиповские смертники яростно отбивали атаки. Они и не предполагали, что «диктатор» обрек их на гибель.

Тем временем Ростовский со своим взводом под прикрытием броневика орудовал в Народном банке. Мятежники изымали ценности, валюту, деньги. Контролер Народного банка Виктор Викторович Глебович, импозантный мужчина с благородными сединами, помогал грабителям. Он старался держаться этаким ухарем-купцом, которому ничего не жалко. Подводил к сейфам, открывал хранящимися у него ключами стальные махины. А в душе его кошки скребли. У него, Глебовича, отнимают такое выгодное дело!..

— Господа! — ворковал Глебович. — В этом сейфе банкноты. Покорнейше прошу пересчитать и выдать расписку... А в этом хранилище — золото! Пятьдесят тысяч в царской чеканке.