— Сноха, подь сюда! — покликал со двора.

Выбежала Еремкина мать. Дед стоял у крыльца и опирался на батожок.

— Помоги подняться, занемог я.

— Што это, дедушка, ветром прохватило што ль?

— Не-е. Старость. В ноги тягота спустилась.

С той поры дед не выходил уж рыбачить и на крыльцо поднимался с помогой.

С весны еще договорились, что Еремка осенью не будет гонять Лысанку, а пойдет в школу доучиваться. Зарабатывать вместо него будет старшая сестра Маринка, она поступила на завод Люблина перебирать картошку.

И вот на тебе: говорят, что с войной отменили торговлю водкой и завод не будет работать. Маринка побежала в контору разузнать как следует.

Завод был иной, чем прежде. Ворота закрыты, не видно телег с картошкой, не пыхтит паровик, хоть и пора разводить его — народ свободен, и новый картофель выбран с полей. У конторы кучка молодежи встретила Маринку:

— На работу бежишь? Торопись, а то наберут других, не попадешь.

— Слух был — закроют.

— Мы не слыхали. Через неделю пойдем спирт жать, нам уж задаток сунули, теперь вот сговариваемся с девками, кто кого под венец поведет.

— Все шутите.

— Плакать, что ль? Без нас много плачут. Нынче работы не будет: запрет наложен на водку.

— Ой ли! — Маринка побледнела. Не будет у нее ни шубы, ни платьев… А она ведь невеста. — Запрет на водку — правда ли это?

— Не веришь — толкнись сама к управляющему!

Но Маринку не допустили до управляющего: нечего ей там делать.

— Вот читай! — сказал ей писарь и ткнул пальцем в бумажку на двери.

Объявление Ввиду закрытия завода никакого найма рабочих производиться не будет. Управляющий.

Объявление