Ввиду закрытия завода никакого найма

рабочих производиться не будет.

Управляющий.

— Сам подписал. Довольна?

Маринка повернулась, не присела на крылечко к подружкам — прямо домой.

Бежала лугами и плакала. В тот вечер в Еремкиной избе был общий плач. Мать валялась перед иконой:

— Господи, что с нами делаешь? За что наказуешь?

Маринка за печкой проклинала свою несчастную жизнь. Младшая сестренка Глашка хлипала на полатях, дед жалобно стонал на кутнике. Еремка стоял у дверного косяка и собирал слезы в рукав своего бушлата.

— Мам, мамка, будет, — заговорил он, а у самого в горле валун катается, того и гляди, слезы хлынут, как Черный Ключ, — будет, Маринка, идите, слушайте!

Придвинулись к столу, ждали, что он скажет. Искали спасенья у маленького, худолицего заморыша. От божьего угла, молись хоть до упаду, никакой помоги. Мал Еремка, а не раз уже об этом думал.

— Учиться я не пойду, буду гонять Лысанку. Тятьке письмо напишем, благословит сняться и уехать на новые места, уедем. Халупа там есть и посев. — Поглядел Еремка на старшую сестру, тряхнул головой. — Она хоть красива и ядрена, а с бедностью своей жениха здесь не найдет.

Мать отвернулась, Маринка выпрямилась, схватилась за грудь, ждала еще.

— Слышал я, говорили, что хороша, первая на деревне Маринка, а замуж не надобна никому — бедняжка.

Убежала Маринка за печку, завыла:

— Маменька, зачем обидели, красоту дали при бедности. Уж лучше бы быть мне корявиной да уродиной…

* * *

Маринка писала, Еремка помогал ей подыскивать нужные слова, Глашка уставила в письмо свои большие непонимающие глаза.

«Письмо в действующую армию дорогому отцу нашему Петру Василичу Кутышкину. Письмо мы ваше получили и огромадное за него спасибо. А у нас опять несчастье: завод закрыли, и Маринка будет зиму дома сидеть, и девать ее некуда. Я уж учиться не буду, а стану гонять Лысанку у Сазонтова. Сообщаем мы вам, что жизнь наша подошла такая, — хоть в петлю. Сена нынче ничего не накосили, река все песком заполонила. Напиши, любезный наш отец, будет ли твое благословение переехать нам на новое место. С весны поедут суседи, мы бы и пристали к ним. Пропиши подробно, какая там местность, избу нашу у кого спросить, много ли ты сделал посеву и сколько надо денег на дорогу и на подъем и еще не забудь прописать — найдется ли там жених для Маринки. Здесь к нам никто не засылал сватов, а все по бедности нашей. Не будь ее, Маринку с руками бы первейшие женихи оторвали.

Прощай, отец наш, кланяемся все от бела лица до сырой земли».