— Вот еще ваш друг, — говорил агроном. — Всей деревней, сообща, легко построить такую, и всегда будет надежный, безопасный свет. А лампы и свечи тоже в музей, к сохе в компанию. Сколько от них было пожаров! В артели, в машинах, в электричестве — выход из бедности.

Вернулись в сельсовет. Агроном покрутил ручку висячего телефона, потом снял трубку и заговорил:

— Лида, это я. Можно приехать с гостями? Сейчас у меня на выставке дедушка со внучком, у нас интересный разговор, нельзя бросить. Накормишь всех? Хорошо, — повесил трубку и сказал: — Поехали ко мне!

— Разрешите сказать слово! — Афонька кивнул на телефон.

— Пожалуйста.

— А куда? — спросил Афонька. — Кому!

— Куда тебе надо?

— Мне никуда не надо, мне только попробовать. — Афонька впервые видел телефон и плохо верил в его говорильные способности.

Агроном снова позвонил домой:

— Лида, тут мальчик из деревни желает поговорить с тобой, — и передал трубку Афоньке.

В трубке ясно раздался женский голос:

— Как зовут тебя, мальчик?

— Афонька Пчелинцев.

— Приезжай к нам вместе с дедушкой!

Когда приехали к агроному, Афонька спросил хозяйку, она ли говорила с ним. Да, она. И голос был точно тот, какой говорил на выставке из трубки. Выставка на одном конце города, агроном живет на другом, ехали к нему чуть ли не час, а телефон передавал разговор туда-сюда, через весь город немедленно, как в сказке. Вот это машинка!

За обедом продолжался все тот же разговор — о старой и новой крестьянской жизни. Агроном говорил, что надо крестьянам соединиться в артели, заводить машины, на них перекладывать весь тяжелый труд, надо укреплять смычку деревни с городом. Деревня дает городу хлеб, мясо, молоко, всякое сырье для фабрик, и город немало дает деревне: одежду, обувь, инструменты… В Москве есть завод, который делает косы, так и называется «Коса». Москвичам косы не нужны, их делают для деревни.

Пять дней от открытия до закрытия, когда с дедушкой, когда один, Афонька провел на выставке. Поглядел все уголки, все дивеса: двух лошадок, которые за семнадцать дней прибежали с Урала, каждый день скакали по сотне километров, и не пустые, а с тарантасом и двумя седоками. Самого большого быка в России, больше шестидесяти пудов весом. Корову со вставными зубами.

Видел всю Москву с самолета. Тот самолет, что кружился постоянно над Москвой, показывал город делегатам выставки. Дедушка побоялся полететь, Афонька же рискнул: эх, была не была, двум смертям не бывать, одной не миновать.

VIII

На восьмой день после отъезда из дому Афонька появился на станции Поляны.