— Антихрист ты! Писал бы себе на лбу и шлялся дураком! — наскочил на него Аверьян.

— Заставить Ерошку вымыть.

— Не буду… Здесь газета, если вы смоете, то будет самая наипервейшая контрреволюция.

— Нельзя заборы портить.

— Нечего им и зря стоять.

Долго волновались, под конец постановили, что на заборах писать запрещается.

— О землице поговорим, — начал один из мужиков.

— Чего о ней, дурак этот сбил тебя?

— Может, и дурак он, а написал умно. Передел надо, довольно пухнуть Аверьяну!

Слушал Ерошка галдеж о земле и радовался:

— Все-таки задело, горланят… Ладно, мы им подсыплем соли.

В тот же день Аверьян нанял плотников. Они столкнули забор и начали его перестругивать заново.

Ерошка подошел к ним и сказал:

— Молодец Аверьян, спасибо ему — выстружет забор, можно опять написать.

— Достукаешься ты, парень, до беды.

— Э, волков бояться…

— Другой раз тебе это не сойдет.

Позвал к себе Ерошку председатель Шумков:

— Парень, будь поосторожней. В первый раз ничего — сошло. Здорово задело, мы, пожалуй, скоро наберем голосов и передел земли сделаем. А в другой раз будь осторожней, народ здесь… не дрогнет рука… Я тебя буду застаивать, знай, что я за тебя.

— Вот и хорошо…