Стоят смирненько, без дыма и гуда.

Около паровозов суетятся люди. У одного отнимают колеса, другому заменяют шатуны, что-то отвинчивают и привинчивают. Воробей пригляделся и узнал среди людей своего приятеля со светлыми пуговицами. Только теперь он был в промасленном старом бушлате, а нарядная шинель висела на стенке. У воробья сразу пропали всякие тревоги, он опустился еще ниже, сел на трубу паровоза и гордо зачирикал. В минуту затишья люди услышали его, и на усталых лицах появились улыбки.

— Вот прокурат, — сказал седоусый слесарь, — он здесь уже как дома.

А воробей все чирикал, все повторял, что ему здесь хорошо, он все понял и больше не боится. И в доказательство этого перелетал с паровоза на паровоз.

Но люди не понимали его щебета и решили, что он просит есть.

— Мишка, накорми своего питомца, — сказал седоусый слесарь.

Мишка положил на подоконник горстку хлебных крошек. Воробей заприметил это и, когда люди углубились в работу, поклевал крошки.

Прошло несколько дней. Воробей окончательно обосновался в депо, около машин и рабочего люда. Тут было хотя и дымно, и шумно, и грязно, но зато тепло и надежно. Ни ребятишки с рогатками, ни коты, ни другие коварные звери не показывали сюда глаз.

В уголке между перекладиной и крышей воробей устроил гнездо. Еду ему оставляли на подоконнике. Для вылетов на улицу он отыскал в крыше дырку. Потом, познакомившись с рабочими еще ближе, вылетал и влетал прямо через дверь. И его никто не трогал. А если кто и поднимал руку, чтобы его схватить, другие сейчас же прикрикивали:

— Не трогай! Это наш воробей, деповской.

И рука покорно опускалась.

И вот однажды наш воробей решил навестить Полевую улицу и родительский дом. И если там еще живы старики, взять их к себе.

Когда он появился на Полевой, воробьи скакали по голой зимней дороге, тщетно разыскивая еду.

— Здравствуйте! — чирикрикнул деповско́й воробей.

А полевые посмотрели на него, переглянулись и прыг-скок в стороны.

— Вы что, не узнали? — чирикрикнул деповской. — Это я. — И он назвал себя по имени-отчеству.

А полевые в ответ ему:

— Не ври! Не обманешь. Мы знаем нашего. Он чистенький, аккуратненький был. А ты вон какой чумазый да растрепанный.

Глянул деповской воробей на себя и не узнал. Весь-то в саже, перья торчат ежом.

— И все-таки я ваш, — продолжал чирикать воробей. — Это я в депо вымазался. Я в депо живу, над кузницей. Там грязновато, верно, но зато теплынь какая…