– Ты мне и такой нравишься, – великодушно заметил Лоренцо. Краем глаза Вивальдо видел, как Лоренцо протянул руку и потрепал ей волосы. Оба, казалось, находились на большом расстоянии от него.
Прямо над моей головой…Эту песню пела иногда Ида, когда по мере сил пыталась неумело хозяйничать на кухне Вивальдо, где вечно скрипел под ногами просыпанный кофе, а окурки, забытые на выцветших разбитых полках, свидетельствовали о богемной распущенности хозяев.
Возможно, разгадку надо искать в ее песнях.
Прямо над моей головой Я слышу неземную музыку. И во мне оживает вера, Что Бог все же где-то есть.А может, там говорилось не о музыке, а о тревоге?
Тревожно на душе, я тоскую, Но это не будет продолжаться вечно. Солнце обязательно просияет, Осветив черный ход моего дома.Почему черный ход? Да и небо теперь стелется у самой земли, его не прорезают ярко всевозможные радужные перспективы, теперь оно топорщится альтернативами; это небо давит с земной тяжестью, так что теснит в груди.
Интересно, что значат для нее эти песни? Иногда она пела, кокетничая и красуясь, – перед их близостью, которой в полной мере он никак не мог достичь, или, напротив, выражая таким образом недовольство им, – эти музыкальные обвинения он даже расшифровать не мог, не то что отмести. Если бы ему удалось понять значение для нее этих песен, он оказался бы в одном из самых странных и суровых святилищ, где само его присутствие подтверждало бы право там находиться – так принцу из сказки, преодолевшему все опасности и убившему льва, разрешается увидеть принцессу, его невесту.
Я люблю тебя, Порги, не отдавай меня ему, Не позволяй прикасаться ко мне жаркими руками…К кому обращалась она, когда пела эту песню?