«Тоже мне, думаю, из-за какого-то супа родную дочь из дома прогоняют. Ну и ладно. Ну и ладно… Не пойду домой!»

И обидно мне до слез — на мамку, на Василия, на весь белый свет. Думаю: «И не пойду! Хоть режьте — не пойду… Ешьте сами свой суп, подавитесь им!..»

Ну и сбежала. У нас парень один был, года на три меня старше, вроде как дурачок, но добрый, понятливый, Кощей мы его звали.

«Кощей, говорю, давай сбежим?»

«Давай, — отвечает. — Я место одно во какое знаю!..»

Ну, и побежали. У нас километрах в десяти от поселка железнодорожная станция была, там в стороне насыпали много-много угля (зачем, — даже теперь не знаю), туда мы и побежали. Прижились в угольных пещерах, целую неделю нас искали. Одна пещера была особенно удобна. Думаем: «Вот и хорошо. И жить будем. Я жена, а Кощей муж. Славно заживем…»

Зина мягко, зачарованно улыбнулась, вспоминая эти «угольные» эпизоды.

— Ну, и живем, значит… И день живем, и два живем… А есть-то охота. Я говорю:

«Кощей, а Кощей, есть охота».

«Ага, говорит, охота. Пойдем на станцию?»

Пошли мы на станцию. Осень была, арбузы поспели (у нас их не выращивают, а привозят на продажу), кругом корки арбузные валяются. И хоть грязные, истоптанные, обгрызенные, а такие аппетитные — сил нету, слюна бежит.

«Кощей, говорю, вон корки. Попробуем?»

Кощей умный был, хоть и дурачок, боится за меня — вдруг еще умру, заболею, заражусь.

«Давай сначала я поем. Не умру — тогда и ты поешь».

Ладно, делать нечего, согласилась.

Насобирали корок этих арбузных целую гору, понесли в пещеру. Сидим, смотрим друг на друга. Кощей корки обгладывает да обсасывает, а я смотрю.

«Вкусно?» — спрашиваю.

«Вкусно, — отвечает. — Потерпи».

Наелся Кощей, пузо у него раздулось, сидит, дышит.

Стали мы ждать, умрет Кощей или не умрет, — корки прямо черные от угля были. Ждем-ждем — не умирает. Легли спать, Кощей храпит, а я за ним слежу, как бы не умер. А самой есть охота — корки рядом, запах такой сладкий… Руку протянула — Кощей хвать меня: «Нельзя». Караулил, боялся, что не вытерплю. Ждали мы, ждали, так и не дождались, когда Кощей умрет. Наелась я утром корок. Всласть. Чудно́ было…