Все расстроилось у него в голове; он чувствовал невозможность думать, в голове были какие-то скачущие, кричащие картины, они нагромождались друг на друга, выше, больше, бесконечно…

И только одна мысль была отчетлива и понятна ему: «Уехать! Скорей уехать!..»

Часть II. ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛЮБВИ

Часть II. ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛЮБВИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Уезжал Алеша вечером следующего дня: он не захотел, чтобы кто-нибудь провожал его, приехал на вокзал один, зашел в вагон, бросил на полку сумку и, выйдя в коридор, раздвинул шторы у окна. По перрону в тусклом освещении фонарей проходили люди, как тени, — с чемоданами, авоськами, корзинами и мешками. Чем ближе подходила минута отправления, тем перрон становился оживленней, тем больше становилось в вагоне людей.

— Кажется, отчаливаем… — сказал кто-то за спиной у Алеши.

Алеша обернулся: рядом, вставляя в мундштук сигарету, стоял полный мужчина в белой тенниске и усмехался-улыбался.

— Я до Свердловска, — сказал мужчина и, чиркнув спичкой, блаженно затянулся. — А вы?

— Туда же, — ответил Алеша.

— К вечеру завтра будем. — Мужчина выпустил дым. — Да, — он улыбнулся, — я ездить люблю. А вы? Ага, кажется, пошел. Плавно берет… — Мужчина с одобрением ухмыльнулся. — Ведь вот научились же. Раньше бывало…

На окна медленно наплывали фонари. Замелькали шпалы соседних линий. Подходили и уходили высокие, как жирафы, зеленые семафоры. Путалась вверху, в сетке скрещенных проводов, сероватая мгла. Веселей и упорней застучали колеса, и вагон начал осторожно и плавно покачиваться.

— …верно? — продолжал мужчина, попыхивая мундштуком и блестя глазами.

— Ну да, — говорил Алеша. — Да… — Он тоже улыбался.

Деревья, дома, штабеля дров или шпал, линии высоковольтных передач мелькали близко, но неясно, как тени крупных под водой рыб. Но вдруг врывалась в окно освещенная железнодорожная станция, и Алеша зажмуривал глаза; станция проваливалась в темноту, он открывал глаза — и снова тени, взблески света, тени…

— Не хотите? — предложил мужчина.

— Не курю.