Вскоре он начал уже слышать, понимал, о чем спрашивает его Надя и что она говорит, но сам не отвечал, только смотрел и слушал. Она взяла его за руку, подвела к табуретке и посадила к окну. Но и у окна он не пришел в себя, только слушал и смотрел.

— Как ты узнал, что я здесь? Шурка, что ли, сказал?

«Шурка сказал? Но что он сказал? Разве он знает тебя? Откуда? И — ты ли это?»

— Разве ты не узнал меня в поезде? Ведь я рассказывала тебе, ты спас меня когда-то, маленькую, я тонула, а ты спас. Разве ты не узнал меня?..

«Не помню. Разве ты рассказывала? Да-да, что-то такое ты говорила, но что? Это, помню я, было что-то знакомое мне, как будто свое, давнее, испытанное… Так это было, что я спас тебя? Неужели спас? А ведь правда, я когда-то кого-то спас, двух девочек…»

— Откуда бы я тогда знала твое имя?

«Правда, откуда она узнала?.. А, ну да, она же давно меня знает, я не знал, что она знает… А все равно это чушь какая-то… Она же, кажется, по руке узнала, что меня Алеша зовут… Или нет, как-то иначе… Как? Просто сказала. Она просто сказала — Алеша. Или нет, все-таки что-то странное было… Она вон Ларису знает, Зину, все о них знает… Откуда?»

— Я подумала, что если мы встретимся в третий раз… В поезде — это было во второй раз… Это было всего во второй раз, я и убежала… Я просто вышла на Шарташе, села на теплушку и приехала домой… Я сбежала от тебя… Мне нужен был третий раз. Еще один раз… Я, может, суеверная, верней, чепуха все это…

«Так, значит, она уехала на теплушке! Да ведь правда, к нам на теплушке можно. С Шарташа-то. А сюда, в лесничество, это даже удобней… Но вот снится мне все-таки все это или это правда, что я слышу ее и вижу? А я-то где ее искал, — в Свердловске! Знала бы она!..»

— Ты такой наивный, такой смешной… Я тогда просто на всех трех бумажках написала одно имя — Лариса, так что в любом случае была бы названа она, независимо от вопросов. А вопросы можно задавать любые… Точно ты говорил, что я шарлатанила, да не понял, как… Слышишь?

«Слышу, — думал он, но опять ничего не отвечал. — Все я слышу… Знала бы ты, какой сон я видел… Да и не уверен я особенно, хотя, кажется, еще и не сошел с ума, что и это не сон; может, и не тот, ночной, так другой какой-нибудь… Выходит, значит, так… давай по порядку… значит, так, она… нет… значит, так… она знает давно меня, и это второй раз был, а третий-то теперь, выходит?.. И откуда только Ларису знает, Зину… Ну да, да, она же объяснила, обманула, провела… Лиса! А я что, так тогда ничего и не понял? Интересно! Ничего не понял, вот что интересно. Спас ее… Это я тогда хорошо придумал, что спас. Может, сон это все-таки?..»