Лида прибавила шаг: все-таки тишина хороша, когда рядом люди. Дорогу она знала. Вон в том березняке начинается фланг батальона, и там пулеметный расчет Кравчука. А вон и кто-то идет. Один, второй, третий. Странно как-то идут и одетые странно. Немцы!.. Что же делать?

Сюда шли немцы, и никто их не видел, кроме нее…

Она нащупала кобуру пистолета, лихорадочно расстегнула ее, но тут же застегнула опять. Пистолету она не доверяла. Она носила его на ремне без надобности и даже не помнила о нем.

— Не-емцы! — изо всех сил крикнула она и кинулась в лес. Вокруг уже грохотало. Лида различила в общей пальбе размеренное татаканье «максима» и побежала на этот пулеметный голос, подававший ей товарищескую весть.

«Максим» умолк — Лида в растерянности остановилась, не зная, что делать. Потом он отозвался совсем близко, будто специально для нее. Лида увидела Кравчука. С ним был только один боец, они торопливо катили пулемет.

Заметив Лиду, Кравчук махнул рукой:

— Туда, наши там!

Он тут же забыл о ней и опять стрелял, и опять откатывал пулемет, но уже один, потому что второй номер не поднимался с земли. Лида бросилась к бойцу, а Кравчук, прикрывая ее, дал длинную очередь.

Второй номер был убит.

Теперь Лида несла пулеметные коробки, а Кравчук катил пулемет. Потом он зашатался. Лида поддержала его. «Успеть бы до ельника, — подумала в отчаянии. — Какой же тяжелый…»

Она сбросила с себя шинель, уложила на нее раненого. «Держись, миленький, держись!..» — торопливо говорила, связывая рукава и полы шинели. «Какой же тяжелый», — подумала опять и потянула за шинель к ельнику, островком зеленеющему среди берез.

За ними потянулась отчетливая лиственная борозда.

В ельнике Лида наскоро перевязала Кравчука, потом она затащила его в непролазную чащу и ткнулась рядом вниз лицом, совершенно обессиленная.

Гитлеровцы простреляли ельник из автоматов и пошли дальше. Лида и Кравчук были теперь у них за спиной.

— Оставь меня здесь, дочка, — проговорил Кравчук. — Меня все равно не спасти. Выбирайся сама.

— Что ты! Все будет хорошо.

С края ельника она оглядела местность. До пойменного луга не так уж далеко, а там наши.

Она вернулась к Кравчуку.

— Пить, — проговорил он.