Лидия Дьяконова. 28 января 197… года.Лидия Дьяконова.
4
Да, сыпанулись камешки… Ой как сыпанулись! И когда! И враг посрамлен, и день защиты наконец назначен, и его, Олега Дьяконова, вот-вот назначат замом начальника обсерватории и полигона, что, конечно, и опасно, и неведомо кто сулит в будущем. Но ведь именно его, который ни сном ни духом не желал, не добивался, как многие иные, просто вкалывал, — значит, поняли, оценили. И главное, когда только-только стал отцом. Не то чтобы всю жизнь только этого и ждал и не то чтобы как-то особенно любил детей. Но это — этап, это у всех бывает, а вот чуть не минуло, после сорока только и удостоился.
Нелепый случай. Пустяковая авария — тент с болтов сорвало, но — круглые, полные страха глаза пассажиров в той, встречной машине, брызги крови на проклятом тенте, восковое мертвое лицо величественной старухи. Нелепая блеющая коза. И чувство вины — видел ведь: тот встречный, несется под гору как псих, а мостик узковат, хотя и можно разъехаться — обе машины невелики. Надо было совсем стать — и не стал почему-то, а хоть и тихо, по краешку, но въехал на мост. Потом проверил: правее нельзя было, а тот, Мухаммадов, молодой, горячий, таким вообще руля давать нельзя. Для них дорога — как непрестанное самоутверждение, лихой риск, а нервишки некрепки — испугался Мухаммадов именно узости моста, вильнул на самом настиле, когда кабина проскочила встречную, хотел подальше от края, да рано, — заднюю стойку и выбило, та потянула весь тент, к несчастью новый и прочный, который выдернул и остальные стойки.
Бороться — с чем? С угрозой наказания? Но ведь человек-то убит, и пусть не Олег один в этом виноват, пусть и меньше, чем тот, другой, виноват, но ведь виноват же! С Чесноковым — Жилиным — Саркисовым, обрадовавшимися, что все теперь можно переиграть и что решения парткома как бы и отменяются — самой жизнью, так сказать, а там, глядишь, и вовсе от Дьяконова можно избавиться, — как теперь с ними бороться, когда нет твердой опоры под ногами, и впереди пропасть, и в глазах мертвое восковое лицо?
Сыпанулись камешки, сыпанулись…
5
Шоссе было чистым, легкая поземка не ложилась на гладкий асфальт, а лишь помечала белыми контрастными метинами трещины и выбоины, взметалась суматошно от проносящихся машин. На большом перегоне вдоль правой обочины странным видением прошлого, времен ямских перекладных и иллюминаций по случаю тезоименитства августейших особ, чадно пылали фляги с мазутом, предупреждая о ремонте обочины. Но машин было мало, и Вадим газанул.