— То есть Джинкинс? — вставил Том.

— Ах, боже мой, сэр! — воскликнула вдова.

— О, не говорите мне, я его знаю, — объявил Том.

— Я уверена, что те, кто его знает, ничего дурного о нем сказать не могут, — заметила вдова, задетая таинственным тоном собеседника.

— Гм!.. — скептически отозвался Том Смарт.

Вдова решила, что настало время расплакаться, вынула носовой платок и пожелала узнать, имеет ли Том намерение ее оскорбить и считает ли он достойным джентльмена порочить репутацию другого джентльмена за его спиной; почему — если у него есть что сказать — он не скажет ему этого прямо в лицо, как мужчина мужчине, вместо того чтобы пугать бедную слабую женщину, и так далее.

— Я и ему успею сказать, — ответил Том, — но сначала хочу, чтобы вы меня выслушали.

— Что же это такое? — осведомилась вдова, пристально глядя в лицо Тому.

— Я вас удивлю, — предупредил Том, опуская руку в карман.

— Если вы скажете, что у него нет денег, — перебила вдова, — мне это известно, так что можете не трудиться.

— Вздор, чепуха, это мелочь, — возразил Том Смарт, — у меня у самого нет денег. Не в этом дело.

— Ах, боже мой, что же это может быть? — воскликнула бедная вдова.

— Не пугайтесь! — Том Смарт медленно вытащил письмо, развернул и с сомнением спросил:

— Визжать не будете?

— Нет-нет! — пообещала вдова. — Покажите же.

— В обморок не упадете и никаких глупостей делать не будете? — уточнил Том.

— Нет-нет! — поспешила успокоить его вдова.

— И не побежите расправляться с ним? — добавил Том. — Я сделаю это за вас, а вы поберегите свои силы.

— Хорошо, хорошо! — с трудом сдерживая нетерпение, сказала вдова. — Покажите же наконец.

— Извольте!