Кроме того, громкоглаголание нередко маскирует ложь. Эту истину Ремарк познал, ознакомясь с фразеологией буржуазных политиков и псевдогероикой фашистских ораторов и писак. Ремарковские герои питают отвращение ко всякой позе, патетике, громогласию. Поэтому, углубляясь в романы Ремарка, читатель не утрачивает остроты и свежести восприятия нравственных истин: писатель знает, что тихо и внятно произнесенное слово скорее достигнет сердца, нежели крик, что поэзия добрых чувств требует мужественно-сдержанной формы выражения, и он сохраняет в своих романах ту живую и естественную интонацию, которая отличает людей, исполненных спокойного человеческого достоинства, от ярмарочных зазывал. Таковы те конкретные идеологические и литературные исходные посылки, в отталкивании от которых складывался стиль Ремарка; но сделанные им при этом находки обладают некоей художественной общезначимостью: тон и интонация его романов способствуют установлению душевного контакта с читателем, возникновению атмосферы доверия.

Для Ремарка негромкоголосая тональность его повествования— вопрос не только формы. Герой романа «Черный обелиск» говорит: «…все мы боимся больших слов. С их помощью так много обманывали!» Недоверие к громким фразам, прикрывающим ложь, к демагогическому краснобайству политиков — такова сквозная тема всего творчества писателя начиная с его первых романов, в которых он исповедовался от имени обманутого поколения. «Нас обманули, — восклицает Людвиг в романе «Возвращение». — …Нас просто предали. Говорилось: отечество, а в виду имелись захватнические планы алчной индустрии; говорилось: честь, а в виду имелась жажда власти и грызня среди горсточки тщеславных дипломатов и князей; говорилось: нация, а в виду имелся зуд деятельности у господ генералов, оставшихся не у дел… Слово «патриотизм» они начинили своим фразерством, жаждой славы, властолюбием, лживой романтикой, своей глупостью и торгашеской жадностью, а нам преподнесли его как лучезарный идеал…»

Ремарк принадлежит к числу писателей, у которых есть свой изначальный общественно-психологический комплекс. Этот комплекс навсегда определяет главное направление творчества, лишь видоизменяясь и обогащаясь на основе последующего исторического и личного опыта. Для Ремарка таким комплексом было испытанное им еще в окопах первой мировой войны разочарование в официальных святынях буржуазного мира и недоверие к его идеалам, зычно провозглашаемым с кафедр, трибун и амвонов. Это разочарование и недоверие — больше эмоционального свойства, нежели плод социально-аналитической мысли — стало источником жизненной позиции, образа мыслей и стиля поведения всех близких писателю героев его романов. Травмированные высокопарной ложью официальной политики, герои Ремарка свою боязнь быть обманутыми перенесли вообще на высокие идеалы и цели человечества. Они не верят громким фразам и отвлеченным идеям, а лишь «таким никогда не обманывающим силам, как небо, табак, деревья, хлеб и земля», да еще, пожалуй, верному товарищу и любящей женщине.