— Уйди лучше!

А когда прибежала в комнату, кинулась к окну и из-под занавески смотрела, как Валентин стоит около крыльца и чиркает спичку за спичкой, чтобы закурить.

Она думала, что между ними теперь все кончится, что Валентин больше никогда к ней не зайдет, и, осуждая и себя и его, всю ночь под одеялом давилась слезами.

Однако назавтра, не дождавшись обеденного перерыва, Валентин забежал в канцелярию и, не стесняясь старушки нанайки, которая растапливала печь, протянул Инке руку:

— Извини, пожалуйста!

У них хватало времени, чтобы ходить в кино, решать задачи по алгебре и до позднего вечера гулять в лесу по узкой дорожке среди высоких, сверкающих под луной снежных сосен и елей.

Инкиным подружкам, после того как Валентин так заботливо ухаживал за ней во время ее болезни, все стало совершенно ясно, и они больше не задавали Ряпушкиной каверзных вопросов, а если бы и задавали, она все равно ни в чем бы не призналась, такой уж был у нее характер.

Ни одно дело, кажется, не обходилось без Ряпушкиной. Строители, прежде чем прийти на прием к начальнику или к парторгу, шли советоваться к Инке. И она, внимательно выслушав посетителя, сразу говорила: «С этим ничего не выйдет!» или «Придется подождать!», а если уж скажет: «Ладно, сама займусь!» — можно быть уверенным, что дело выйдет.

Когда у Котляковых должен был родиться ребенок — первенец нового города — и молодые супруги, жившие в палатке, пришли в контору хлопотать о комнате, Инка даже не пустила молодую чету к Степану Степановичу.

— В данное время, — объяснила она Котляковым, — у нас в наличии нет ни метра жилья. — И, полистав настольный календарь, добавила: — Сейчас конец марта. В середине апреля должны по плану достроить третий барак на берегу Большого озера. Как раз два эти события — рождение первенца Озерска и окончание строительства — совпадут... Тогда уж, понятное дело, не смогут отказать. — И сделала себе в календаре пометку: «Подготовить приказ».

Через несколько дней Инка прибежала к плотникам, справилась, как идут дела, сдадут ли к сроку третий барак.

— Числа десятого апреля только подведем под крышу, — ответил бригадир.

— Худо, Иван Петрович, — вздохнула Инка. — Можем опоздать.

— Что-нибудь приключилось? Начальство едет?

— Тут у нас дело поважней всякого начальства, — несколько таинственно сказала Инка. — Срочно нужна отдельная комната со всеми удобствами, чтобы было сухо, тепло, светло...

Плотники, тертый народ, сами жившие в палатках, переглянулись: «Мол, подождут, чего там!» А когда Ряпушкина рассказала им, что у Котляковых должен вот-вот родиться ребенок, первенец Озерска, и для него-то и нужна комната, лица у плотников сразу потеплели. Поговорив между собой, решили: в крайнем углу недостроенного барака вне очереди оборудовать к пятнадцатому апреля комнату.