– Все затеяли эти славные ребята, Марк Кларк и Джен, – сказал Оук. – Входите, друзья, выпейте и откушайте, что Бог послал, со мною и моей женой!

– Не теперь, – ответил мистер Кларк, явно противясь своему желанию. – Покорно благодарим: мы в более подходящий час заглянем. Однако ж мы не хотели проводить этот день, не выразив вам нашего восторга. А ежели вы пришлете капельку чего-нибудь в солодовню Уоррена, то почему бы и нет? С радостью выпьем за долгую жизнь соседа Оука и его красавицы жены!

– Спасибо, спасибо вам всем, – ответил Габриэль. – И выпивка, и закуска будут тотчас посланы в солодовню. А я как раз подумал, что наши старые друзья захотят, должно быть, нас поздравить, и сказал об этом жене.

– Ей-богу, братцы, – критически произнес Когген, обращаясь к товарищам, – неплохо он приноровился говорить «жена»! А ведь и дня не прошло, как его брачными узами опутали!

– Отродясь я не слыхал, чтобы тот, кто уж двадцать лет семейство имеет, легче выговаривал «моя жена», нежели он! – подхватил Джейкоб Смоллбери. – Если бы он, однако, не так радовался, еще натуральней бы было. Ну да сейчас у них пора такая радостная.

– Время все поправит, – сказал Джен, кося глазом.

Оук расхохотался, а Батшеба только улыбнулась, ибо смеялась она теперь нечасто. Поздравители ушли. По пути в деревню Джозеф Пурграсс удовлетворенно вздохнул.

– Дай им Господь счастья! Правда, нынче у меня так и вертелись на языке слова пророка Осии из Святого Писания, которого я изрядный знаток: «Привязался к идолам Ефрем; оставь его!»[87] Однако ж все вышло, как вышло, а не хуже того. Ну, стало быть, и слава Богу!