– Что?! – воскликнула Батшеба в удивлении. – Какие еще слухи?

– Не могу вам их передать.

– А по-моему, с вашей стороны было бы мудрее, если бы вы все мне рассказали. Вы не раз становились для меня кем-то вроде ментора. Так отчего же теперь боитесь указать мне на мою ошибку?

– На сей раз вы никакой ошибки не совершили. Ежели в двух словах, то про меня говорят, будто я хожу тут, принюхиваюсь, жду, когда мне отдадут ферму бедного мистера Болдвуда, чтобы потом и вас заполучить.

– Заполучить меня? Это как?

– Жениться на вас, попросту говоря. Вы сами просили сказать, стало быть, теперь не должны сердиться.

Даже если бы над самым ухом Батшебы прогремел пушечный выстрел, она едва ли имела бы более встревоженный вид. Именно этого Оук и опасался.

– Жениться на мне… Я сразу не поняла, что вы о женитьбе говорите, – тихо сказала она. – Думать о таком сейчас… Как нелепо, как рано! Да, слишком рано!

– Нелепо, конечно же. У меня и в мыслях подобного нет. Полагаю, это вполне очевидно. Если бы я вознамерился жениться, я бы даже в самую последнюю очередь не подумал о вас. Вы верно сказали: слишком нелепо…

– Я сказала «слишком рано».

– Прошу меня простить, но вы сказали «слишком нелепо», и я готов повторить это за вами.

– Я также прошу меня простить, – возразила Батшеба со слезами на глазах, – но я сказала «слишком рано»! Да и нисколечко не важно, что я сказала! Важно, что я имела в виду! Я имела в виду «слишком рано», мистер Оук, и вы должны мне верить!

Габриэль долго всматривался в ее лицо, но при свете камина можно было рассмотреть немногое.

– Батшеба, – проговорил он удивленно и нежно, придвигаясь ближе. – Если бы я только знал одну вещь: позволите ли вы мне любить вас, завоевать вас и потом на вас жениться… Если бы я только знал!

– Никогда вы этого не узнаете, – пробормотала Батшеба.

– Но почему же?

– Потому что никогда не спросите!

– Ох… Ох… – Габриэль тихо усмехнулся от счастья. – Моя дорогая…

– Вы не должны были посылать мне сегодня утром такого сухого письма! – прервала его Батшеба. – В нем вы выразили, что вам нет до меня никакого дела, что вы готовы меня покинуть, как они все! Это было бессердечно, ведь я первая, кого вы полюбили, а вы первый, кого полюбила я, и я никогда этого не позабуду!

– Батшеба, вы кого угодно выведете из терпения! – ответил Оук, смеясь. – Вы же знаете, как тяжело было мне, холостому мужчине, вести дела с вами, очаровательной молодой женщиной! Тем паче что люди догадывались о чувстве, которое я испытывал к вам. А когда мое имя стали упоминать рядом с вашим, то я подумал, не будет ли для вас компрометации. Знали бы вы, как меня бросало в жар от таких упоминаний!