– Поэтому вы так выглядели, когда я пришла… будто по вам потоптались?

По лицу Нима пробежала улыбка.

– Если я так выглядел… видимо, поэтому.

Нэнси положила листок на лежавшую на столе папку.

– Может, расскажете? Не под запись, если хотите.

– Да, не под запись. Ее звали Карен Слоун. Она была парализована с пятнадцати лет. – Он умолк.

– Продолжайте, я слушаю.

– По-моему, она была самым прекрасным – во всех смыслах – человеком, которого я когда-либо знал.

Снова повисла пауза.

– Как вы с ней познакомились?

– Случайно. Сразу после блэкаута в прошлом июле.

Всего час назад Ним мечтал о том, чтобы побеседовать с кем-нибудь по душам. Теперь он выговаривался Нэнси. Она слушала, иногда задавала вопросы, но по большей части молчала. Когда он дошел до рассказа о смерти Карен, она встала, прошла по комнате, негромко проговорила:

– Ох, бедный, бедный…

– Наверное, неудивительно, что я выгляжу, будто по мне потоптались.

Нэнси вновь подошла к столу.

– Тогда почему вы до сих пор тут сидите с этим дерьмом? – Она указала на разложенные бумаги.

– Работа…

– Ерунда! Бросьте все и идите домой.

Он покачал головой и взглянул на раскладушку.

– Сегодня я ночую здесь. У нас по-прежнему куча проблем, а завтра – помните? – начнутся веерные отключения.