Грета: Да, иногда.

Терапевт: Гм. Помните ли вы какой-то из этих снов?

Грета: Когда я была ребенком, мне часто снился сон о бегстве, я бежала и бежала, и никогда не добиралась туда, куда направлялась, - просто бежала, останавливалась или падала.

Терапевт: Я имела в виду с тех пор, как вы снова начали спать.

Грета: Я... У меня хорошие сны - они никак не связаны с...

Терапевт: (пауза) Вы помните эти сны?

Грета предполагает, что, если сон имеет терапевтический интерес, он должен быть неприятным; таким образом, она обесценивает возможную значимость ее текущих сновидений. Детское сновидение, скорее всего, было связано с заблокированным контактом, который был восстановлен во время предыдущей работы. Терапевту более интересно, что происходит с ней сейчас, что является причиной ее боли в животе, ее тревоги и ее чувства «взвинченности». Даже приятный сон может стать продуктивной отправной точкой для изучения внутреннего мира; даже сам факт запоминания или незапоминания может быть важен.

Грета: Я должна подумать об этом... Мне снилось по крайней мере два сна. Один сон о чем-то вроде семьи, я... и был еще один сон, о котором мне надо подумать, потому что я его не понимаю - это был просто короткий сон...