Лорейн (как Элис): Ну, у Лорейн было другое мнение насчет этого...

Терапевт: Какое ваше мнение, Элис? Прямо сейчас вы важны.

Лорейн (как Элис): Мы никогда не повышали голос. Мы никогда не повышали голос. Я раздражалась...

Одна из серьезных проблем, связанная с отрицанием и отщеплением заключается в том, что отсеченная часть сопротивляется, просачивается. И тогда эту просочившуюся часть приходится искажать или отрицать. Лорейн/Элис не может просто отмахнуться от своих гневных чувств; даже если их упорно подавляют, какой-то след остается. Но «раздражение», возможно, является допустимым, пока она не называет его «гневом». Действуя осторожно, чтобы избежать какой-либо интерпретации, терапевт терпеливо идет по этому новому следу.

Терапевт: Расскажите мне об этом раздражении.

Лорейн (как Элис): Мой муж имел обыкновение начинать проекты и не заканчивать их.

Терапевт: И тогда вы раздражались?