Терапевт: Расскажите, что вы имеете в виду.

Лорейн (как Элис): Я решила, когда была маленькой, что я никогда, никогда, никогда не буду похожа на них, не буду так воспитывать своих детей, не буду такой, не выйду замуж за такого человека, как мой отец. Я не буду такой, как моя мать. Я не буду пить. Я не буду драться. Я не буду терпеть насилие.

Терапевт: Вы не выйдете замуж за такого человека, как ваш отец, и вы не будете терпеть насилие; вы никогда не будете драться...

По мере того, как терапевт спокойно и терпеливо отражает решения Элис, Элис начинает видеть, как их негибкость не позволяла ей быть настоящей со своей дочерью и в то же время они давали просачиваться в отношения матери и дочери гораздо более ядовитой «реальности». Теперь, при поддержке терапевта, она может думать о том, о чем без такой поддержки было бы думать небезопасно; она может поставить под сомнение свои прежние решения и начать рассматривать возможности их пересмотра.

Аффект

Практически все важные решения, устойчивые стили совладания и сценарные убеждения рождаются из интенсивного аффективного опыта. Мы держимся за них: мы выработали их, чтобы пережить плохой опыт или сохранить прекрасные переживания, и они (в какой-то мере) работали. Кто же оставит то, что работает, особенно когда это работает в значимой и эмоциональной ситуации? Как терапевты, мы помогаем нашим клиентам вновь обратиться к этому аффективному опыту и понять, что его можно пережить (или сохранить, или воссоздать, если такова цель) по-другому, используя другие ресурсы, которые тогда были недоступны. Катарсис - не единственная цель обращения к сильным эмоциональным переживаниям в психотерапии; это поиск пути к новому взгляду, новому решению, другому способу бытия.

Грета: Здесь так темно, и... (плачет)

Терапевт: Продолжай: «Здесь так темно...»