Кроме того, на этом этапе выжившая порой обнаруживает позитивные аспекты своего «я», сформированные травмирующим опытом, понимая при этом, что любое подобное преимущество досталось ей слишком дорогой ценой. Обретя большую власть над своей жизнью в настоящем, выжившая приходит к более глубокому пониманию того, насколько она была лишена ее в травмирующей ситуации, а значит, и к умению больше ценить собственные адаптивные ресурсы. Например, она может начать восхищаться способностью сознания к диссоциации, если применяла ее, чтобы справиться с ужасом и беспомощностью. Развив ее, будучи пленницей, пострадавшая могла стать пленницей и диссоциации тоже. Но освободившись, она может даже научиться использовать свои способности к трансовым состояниям для обогащения жизни, а не для бегства от нее.
Сострадание и уважение к пережившей травмирующий опыт идентичности жертвы соединяется с радостью обретения идентичности выжившей. Когда достигнута эта стадия восстановления, выжившая часто ощущает чувство вновь обретенной гордости. Это здоровое восхищение собственным «я» отличается от болезненно-грандиозного чувства «уникальности», которое иногда проявляется у виктимизированных людей. Этим чувством жертва компенсирует ненависть к себе и чувство собственной бесполезности. Неустойчивое и хрупкое, оно не терпит несовершенства. Более того, «уникальность» жертвы несет с собой чувство инаковости и отчуждения. Здесь же выжившая полностью сознает свою обычную человеческую природу, свои слабости и ограничения, равно как и свою связь с другими людьми и то, что она перед ними в долгу. Осознание этого обеспечивает баланс, не мешая радоваться своим сильным сторонам. Женщина, пережившая насилие в детстве и избиения, будучи взрослой, так выражает свою благодарность сотрудницам кризисного центра:
«Теперь я и себя могу поблагодарить, потому что, как известно, можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить. Мне чертовски хотелось пить, и вы показали мне путь к воде… источнику живительной влаги как внутри, так и вовне… колодец, из которого я могу черпать в любое время. И, сестры мои, я пила, и пила, и все никак не могу напиться. Мне так повезло! Мне было дано столько любви и целительной заботы! И теперь я учусь передавать их дальше… А теперь полюбуйтесь-ка на меня. Просто что-то с чем-то!»[576]
«Теперь я и себя могу поблагодарить, потому что, как известно, можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить. Мне чертовски хотелось пить, и вы показали мне путь к воде… источнику живительной влаги как внутри, так и вовне… колодец, из которого я могу черпать в любое время. И, сестры мои, я пила, и пила, и все никак не могу напиться. Мне так повезло! Мне было дано столько любви и целительной заботы! И теперь я учусь передавать их дальше… А теперь полюбуйтесь-ка на меня. Просто что-то с чем-то!»[576]